"О" - значит опустошенный

- Я была в книжном клубе пару месяцев. Мы читали роман об одном дне из жизни леди, которая устраивает прием. «Миссис Даллоуэй» называется. Как будто кому-то есть дело.

Короче говоря, она покончила с собой, писательница, не хозяйка. И знаете, как она это сделала?

- Понятия не имею,- ответила я. Интересно, к чему она ведет?

- Набрала в карманы камней и вошла в реку. Утонула. Все кончено. Я думаю, что дети так действуют. Забеременеешь, и можно набивать камнями карманы.

Появилась официантка с моим белым вином, которое оказалось милосердно плохим. Бонус в данных обстоятельствах, поскольку я считала, что работаю, и не хотела пить слишком много.

Анна оперлась подбородком на руку, глядя на меня большими голубыми глазами.

- Санта-Тереза дорогая? Для таких, как я, кто снимает жилье?

- Вообще-то, да. Многие выбирают Колгейт на севере или Винтерсет на юге.

- Сколько стоит небольшая студия?

- Шестьсот в месяц.

- За студию? Вы шутите.

Я пожала плечами.

- Такие цены.

- И вы где, в лучшей части города?

- Я внизу, у пляжа.

- Шестьсот баксов в месяц — большие деньги. Сколько вы зарабатываете?

- Достаточно. А вы думаете переезжать?

- Ну, я точно не хочу оставаться в таком городе, как этот. Провести остаток жизни в Бэйкерсфилде? Серьезно. Мне двадцать шесть лет. У меня бесперспективная работа, и я сплю вместе с собакой, в свободной комнате моей сестры. Там даже нет туалета, так что надо бегать в другой конец коридора. Двести баксов в месяц, и я помогаю по дому. И она считает себя благодетельницей.

- Я понимаю, почему вы хотите перемен.

- Если бы мне когда-нибудь удалось свободно вздохнуть. Знаете, что меня достает? Даже если я захочу переехать в Санта-Терезу, или в другое хорошее место? Я не знаю там ни души, и мне негде будет остановиться, пока я ищу работу. Платить вперед за два месяца аренды? Об этом надо забыть.

- Может быть, вам нужно скопить немного денег.

- С моей зарплатой? Ага.

Она уставилась на меня своими глазищами.

- Я не думаю, что вы знаете кого-нибудь, кто мог бы меня приютить.

- Сразу не вспомню.

- Это только временно, и я смогу платить что-то. Немного, но я буду счастлива помогать.

- Если я услышу что-нибудь, дам знать.

Я надеялась, что тема истощилась, но она прервалась только, чтобы отпить из своего стакана.

- Во сколько вы выезжаете домой?

- Пока не уверена. Зависит от того, во сколько я встану. Рано.

- Потому что я подумала, что смогу присоединиться. Раз вы все равно уезжаете. Я могу составить компанию.

- А как же работа? Разве вы не должны предупредить за две недели?

- У меня минимальная зарплата. Почему я еще что-то им должна?

- Хотя бы из вежливости.

- Да, конечно. Вам легко говорить. Так как насчет этого?

- Насчет чего?

- Я еду с вами. После всего дерьма, которое вы на нас вывалили, мне полагается что-то, вы не думаете?

Я уставилась на нее. Даже ради собственной жизни, я не могла придумать ответ.

18

Я отвела взгляд и увидела пару, стоявшую у входа. Они оглядывали зал.

- Это Эллен и Хэнк?

Поскольку мы с Анной были единственными посетителями, Хэнку не составило труда нас заметить, и он приветственно поднял руку. Анна поманила его к столику,как будто бы он мог

случайно сесть куда-нибудь еще.

Он был высокий, стройный и чисто выбритый, с коротко подстриженными светло-русыми волосами. Он протянул руку, представившись:

- Хэнк Вагнер.

- Кинси Миллоун.

У него было крепкое рукопожатие. На нем были джинсы и оливково-зеленая футболка, которая сидела так, будто была на него сшита. Он бы идеально выглядел на рекламном щите для рекрутирования в десантные войска. Рядом с ним Эллен казалась маленькой. Светлые волосы были густыми, и подстрижены так, что обнимали ее голову. Челка доходила до бровей, как вязаная шапочка, низко натянутая от холода. Было совсем непохоже, что она родила троих детей. Маленькая и тоненькая, она, возможно, всегда выглядела как шестиклассница, плечи слегка ссутулены, джинсы висят на бедрах. Туфельки-балетки на босу ногу. Я повернулась к ней и протянула руку.

- Кинси. А вы — Эллен?

Она едва пожала мне руку. Я видела, что ее губы шевельнулись, но улыбка погасла, и она не смотрела мне в глаза. Сначала я решила, что она расстроена, но потом поняла, что она настолько застенчива, что едва может разговаривать. Хэнк отправился в бар за напитками, а Эллен возилась со своей сумочкой, прилаживая длинную ручку на спинку стула. Наверное, это было для нее странное чувство, когда не надо волноваться насчет бутылочек, памперсов и подтирок, уж не говоря о пластиковых пакетах с печеньем.

Появился Хэнк, с пивом для себя и маргаритой для нее. Минут десять мы болтали на нейтральные темы. Анна и Эллен пошли в дамскую комнату, оставив меня наедине с Хэнком. Он был приятным, хотя ничего не предлагал, возможно, не знал, с чего начать. Все, что он знал обо мне, это то, что я стащила пятьсот тысяч долларов из семейного сундука.

Учитывая, что расспрашивать людей — моя профессия, я была рада сломать лед.

- Кем вы работаете?

- Электриком. Мой отец — владелец компании. Мой брат тоже там работает.