Оазис

– Зоя Тремэйн известна своей эксцентричностью. Ей нравится приглашать на свои приемы гостей с противоположными точками зрения. Она получает удовольствие, стравливая людей между собой. Ваша задача на этой вечеринке – представить нас в самом выгодном свете.

– Иначе говоря, работа на публику, – проворчал Ноа. – Это уже по вашей части, Хэнкс, а вовсе не по моей.

– Она уже приглашала меня на свой предыдущий прием. – Улыбка на лице Хэнкса сделалась еще шире. – На этот раз она хочет видеть среди гостей знаменитого доктора Ноа Брекинриджа. По-видимому, вы даже понятия не имеете о том, как далеко успела разнестись ваша слава.

– Вы не позволили мне переговорить с ней из страха, что я откажусь.

– Да, такая мысль и в самом деле приходила мне в голову.

– Так знайте, я никуда не пойду, – заявил Ноа упрямо. – Вы приняли приглашение вместо меня, так что можете перезвонить этой эксцентричной даме и сказать, что я сломал ногу или что-нибудь еще в том же духе.

Хэнкс подался вперед, в его голосе появились жесткие нотки:

– А теперь вы послушайте меня, доктор. Вы пойдете на прием к Тремэйн. Я мирился с вашим вечным бунтарством только потому, что вы один из самых ценных наших специалистов, но всему есть пределы.

– Но почему именно я? Почему нельзя поручить это дело какому-нибудь другому врачу? Уверен, что любой из них был бы рад побывать там.

– По двум причинам. Во-первых, потому, что мисс Тремэйн пригласила именно вас. А во-вторых, из-за вашего умения найти подход к людям.

– Я уже говорил вам, что все это полная чушь.

– В самом деле? – Хэнкс снова улыбнулся, и на этот раз в его улыбке мелькнуло затаенное злорадство. – Должен признать, я сам не могу этого понять, но пациенты, уже прошедшие курс лечения, как один твердили мне о том, какой замечательный человек доктор Ноа Брекинридж и как он внимателен к больным. По-видимому, они говорят об этом повсюду и после того, как покидают стены Клиники. Не скромничайте, мой дорогой доктор. Вам следует знать о том, какую известность вы приобрели. О вас даже можно было прочесть в «Новостях от Синди» на страницах последнего номера «Инсайдера».

Ноа ребром ладони рассек воздух.

– Я никогда не читаю этот бульварный листок. Все это – хлам, чистой воды ерунда.

– Очень может быть, но эта газета пользуется огромной популярностью, особенно среди тех людей, которые могут впоследствии нуждаться в наших услугах.

– О да! Разного рода знаменитости, звезды шоу-бизнеса…

Хэнкс остановил его движением руки.

– Пожалуйста, доктор, избавьте меня от необходимости выслушивать снова одно и то же. Мне прекрасно известны ваши взгляды по этому вопросу. Позвольте еще раз напомнить вам, что именно этим пациентам приходится, как говорится, платить по счетам других, менее удачливых, которым вы так симпатизируете. Многие лечебные учреждения получают дотации либо же существуют за счет благотворительных пожертвований. Мистер Хейнман лично предупреждал меня о том, что мы должны окупать себя сами. Знаменитости, к которым, по вашим словам, вы питаете неприязнь, а также повышенное внимание прессы дают нам возможность держаться на плаву.

– Хейнман? И как вам это удалось? Я думал, он беседует только с самим Господом Богом.

На лице Хэнкса появилась самодовольная улыбка.

– Можете быть уверены, мистер Хейнман полностью мне доверяет.

– Тем лучше для вас, – пробормотал Ноа. – Но как бы там ни было, связи с общественностью – не мое дело.

– Связи с общественностью – дело каждого, кто работает здесь, вплоть до последнего уборщика. – Хэнкс снова сложил вместе ладони, коснувшись пальцами ямочки на подбородке. – Присутствие на приеме ни в коей мере не помешает исполнению ваших прямых обязанностей здесь. Я бы никогда не стал требовать чего-то такого, что отвлекло бы вас от них. Но вы будете у мисс Тремэйн, доктор. И знаете почему? У вас нет выбора.

– У меня есть выбор. Я могу…

Хэнкс кивнул:

– Отказаться от своей должности в Клинике. Разумеется, такая возможность есть всегда, но действительно ли вы хотите этого? Вы сами избрали для себя эту область медицины, и я знаю, до какой степени вы верны своему призванию. Уверен, что вы без труда найдете себе место где-нибудь еще. Но какое другое лечебное учреждение может предоставить вам такие условия, какие мы создали здесь? Ни одно из них не выдерживает сравнения с нашим центром, и, без сомнения, вам это хорошо известно.

Ноа промолчал. Не хотелось признавать это, но директор был прав. Мысль покинуть Клинику довольно часто приходила ему на ум, но всякий раз при этом возникали сомнения. Конечно, здесь он мог принести больше пользы, да и заработок в Клинике гораздо выше, чем в любом другом подобном заведении, хотя он и пытался уверить себя, что это не имеет значения. И еще в одном отношении правота Хэнкса неоспорима. Даже если он, Ноа, не питал особой симпатии к большинству высокопоставленных пациентов, они имели такое же право на реабилитацию, как и любой другой человек на их месте.