Оазис

— Лапка, — сказал Ральф, и моё сердце ухнуло в пустоту, столько сожаления было в его голосе, — Лапка, наверное, даже к лучшему, что меня какое-то время не будет. Ты подрастёшь, и тогда, когда мы увидимся в следующий раз, будешь воспринимать и чувствовать всё иначе.

— Почему тебя не будет? — через силу выдавила я, прекрасно понимая уже, что к этому всё и шло, это и предвиделось, беда не приходит одна. — Когда — в следующий раз?

— Не раньше Рождества, — сказал Ральф так быстро, словно боялся потом не решиться. — Скорее всего, к весне. Как раз, чтобы успеть заплатить за тебя ещё раз.

Я оценила расчёт. Сообщить плохую новость, и сразу, не дав опомниться, — хорошую, смягчить удар, сгладить вину, пусть я и сомневалась, что Доннел может чувствовать себя виноватым передо мной.

— Ты хочешь купить меня на второй срок? — уточнила я и сразу пожалела: настолько цинично это прозвучало.

Ральф чуть поморщился, но ответил мягко.

— Худышка, меня беспокоит твоя безопасность, хоть ты и не веришь в это. И я не хочу, чтобы до тебя добрался какой-нибудь псих вроде Бурхаева или Ховрина. Сейчас мне нужно уехать очень далеко: я не смогу вернуться на Русь раньше следующей весны, — но, когда вернусь, то сделаю всё от меня зависящее, чтобы тебе и дальше ничего не угрожало.

Я не стала спрашивать, куда уезжает Ральф и зачем: привыкла уже, что о его жизни мы не говорим. Но обещанию обрадовалась. Обрадовалась именно настолько, чтобы, как, наверное, он и рассчитывал, не пустить слезу о скорой разлуке. Совершенно не считаю, что Ральф думал, будто я влюблена в него, но он точно понимал, что его отъезд станет для меня потерей, особенно сразу после утраты Яринки. Ведь теперь я останусь совсем одна и мне уже не к кому будет прийти посреди ночи, спасаясь от этого одиночества.

Но Ральф пообещал купить меня на второй срок, а значит, мой долг перед Оазисом будет закрыт. И я смогу покинуть опостылевший остров, чтобы отправиться искать Яринку.

Словно прочитав мои мысли, Ральф сказал:

— Я не стану указывать тебе, что делать или чего не делать в моё отсутствие: всё равно не смогу ничего контролировать. Но буду надеяться на твоё благоразумие. Просто живи и жди меня. Ирэн тебя не тронет, но лучше вам лишний раз не пересекаться: после сегодняшнего она очень зла. Понимает, что пропажа твоей подружки без тебя не обошлась, хоть и не может этого доказать.

Я снова прокрутила в голове утренние события, вспомнила короткий, но эмоциональный разговор, состоявшийся между Ральфом и управляющей, и осторожно заметила:

— Ирэн сказала, что ты сводишь с ней старые счёты…

Ральф презрительно скривил губы.

— Если бы я хотел свести с ней счёты, она бы сейчас тут задницу не грела. Но лишний раз пнуть её, как сегодня, не откажусь.

Ободренная его ответом, я осмелилась спросить:

— Вы поссорились в прошлом?

Ральф снова усмехнулся.

— Ссорятся дети. А она просто оказалась неблагонадёжным человеком, отчего потеряла моё доверие.

— Ты с ней спал? — ляпнула я и тут же пришла в ужас. Кажется, сейчас кто-то получит словесный нагоняй за излишнее любопытство…

Но Ральфа мой вопрос позабавил. Он иронично заломил бровь и посмотрел на меня с живым интересом.

— Ревнуешь, Лапка? Неожиданно, конечно, но, признаюсь, — приятно.

Я засопела и уткнулась носом в подушку, мысленно дав себе клятву никогда больше не задавать Доннелу вопросов о его прошлом. К счастью, он не стал заострять на этом внимание, как не стал и отвечать. Вместо этого вдруг легко чмокнул меня в нос и сказал:

— У меня есть для тебя подарок, Лапка. Хотел подарить перед отъездом, но подарю сейчас, может, удастся поднять тебе настроение.

Я оживлённо приподнялась. Ральф и раньше никогда не приезжал с пустыми руками, но обычно вручал мне презенты сразу, так что сейчас я предположила, что этот подарок должен быть особенным. И не ошиблась.

Через три дня я провожала Ральфа до причала. Точнее, до проходной на причал, до ворот, дальше которых меня не пустила бы охрана. Глаза с утра были на мокром месте, несмотря на полученную вчера вечером весточку от Яринки. Спасибо Доннелу, он не поленился сплавать на берег, туда, где у него была возможность воспользоваться телефоном. И, как только оказался вне зоны действия местных глушилок, сразу получил кучу уведомлений о пропущенных звонках от Яна и, наконец, СМС, в котором моя далёкая подруга сообщала, что она в безопасности. И, пусть я прекрасно понимала, насколько иллюзорна безопасность в её положении, но с души всё равно свалился камень.

В порыве благодарности за принесенную добрую весть я даже попыталась отблагодарить Ральфа единственным способом, которому меня здесь научили, но он мягко отстранился. И последнюю совместную ночь мы просто спали рядом, под одним одеялом.

А сейчас Ральф, которого уже ждал покачивающийся на волнах катер, положил руки мне на плечи и, пристально глядя в глаза, строго напутствовал, забыв о своём обещании не указывать мне, что делать: