Оазис

Скабрезные разговоры о достоинствах хитрой мартышки, скрывавшей свои телеса, не смолкали до самого Гнилого Ручья — пограничной межи, за которой на восток расстилалась Пустошь. По крайней мере, барон Каньяр мог не беспокоиться за свои владения с этой стороны. Какой идиот попрется через аномальные земли, населенные морфами, и, по слухам — нежитью, которую заразил непонятный вирус, захлестнувший планету после «гнева господня». Были люди — стали бродячими тварями с кашей вместо мозгов.

Эрика на самом деле боялась, что пятеро мужиков на первой же стоянке накинутся на нее и обесчестят. Но потом успокоилась. Среди них всего лишь парочка идиотов — Лежебока и Гвоздь — могут повестись на горячее, потому как молоды и тупы. А вот Лихой, Крюгер и Кривой Пит — вполне себе нормальные бойцы, не входящие в личную гвардию барона. Как раз Лежебока и Гвоздь приданы группе, чтобы присматривать за Эрикой. Ведь Харлан-Свисток четко намекнул, что сделает со всей братвой из Лосиного Холма, если с травницей что-то произойдет. Нет, не полезут к ней в штаны, слегка успокоилась девушка.

Травница — это сильно сказано. Пару лет назад она увлеклась собиранием всяких трав благодаря одной старушке по кличке Ведьма. Тихая, ласковая бабулька слыла очень сильной травницей. Мази, припарки, микстуры, разнообразные настойки из всего, что могло дать пользу — все делала Ведьма, и потихоньку передавала Эрике свои знания. Она что-то чувствовала, и поэтому торопилась вложить в девчушку самое основное, фундамент своих знаний, на которых можно потом развить собственную лекарскую школу.

Ведьме повезло, что Эрика оказалась уникальной ученицей, схватывавшей все на лету. А недавно старухи не стало. Задрал морф, каким-то образом забредший в таежную чащу. Обычно эти твари избегают лесов, кроме мета-волков, медведей и рысей, но убивали не они, как выяснили следопыты. Степной морф, ублюдочная тварь, похожая на гигантскую собаку. Ее догнали на границе с Пустошью и завалили охотники клана. Отрубили башку, привезли в поселок в качестве трофея. У барона бзик на такие коллекции. Эрику каждый раз мороз по коже пробирает, когда она видит в каминном зале эту мерзость.

Через пару часов неспешной езды Эрика почувствовала, что ей надо хотя бы на несколько минут слезть с неудобного седла и пройтись пешком. Иначе к вечеру от ее зада останется одна кровоточащая мозоль. Кривой Пит — пожилой охотник с окривевшим от удара ножа левым глазом — заметил страдания девушки и дал сигнал остановиться.

— В чем дело? — недовольно спросил Лежебока, круглолицый парень с бицепсами, что голова быка. На нем любая одежда едва не трескалась. Природа одарила дурака силой, а вот мозги забыла вложить. — До первого привала еще час.

— Девчонке надо отдохнуть, — заявил Пит, спрыгивая с жеребца. За ним потянулись Лихой и Крюгер.

Эрика с благодарностью посмотрела на охотника и бросилась собирать сушняк для костра, благо его здесь было в достатке. Дорога проходила между лесистыми холмами, заросшими березой и ольшаником. Она хотела сварить чай из трав, прекрасно тонизировавший организм. До Пустоши ехать почти до самого заката солнца, но к опасным землям решили не приближаться, а заночевать в пяти — десяти милях от пограничной межи, чтобы с утра быстро прошвырнуться в поисках чертового пустырника и вернуться домой.

— Что, задницу натерла? — грубо спросил Лежебока, скользнув взглядом по обтянутым штанами ногам Эрики и задержав его на аппетитно оттопыривающихся ягодицах.

— Я же не езжу каждый день на лошадях, — хмуро ответила Эрика, и поправив старенький дробовик на плече, обратилась к Питу. — Схожу за дровами. Давайте сварим чай. Это не займет много времени.

— Крюгер, сходи с девчонкой, помоги, — Кривой Пит увидел, как Лежебока плотоядно облизывается, и решил подстраховаться. Ему было жалко забитую и зашуганную девушку, и не хватало, чтобы ею попользовался урод из охраны барона.

— Не вопрос, — Крюгер, которому на днях исполнилось тридцать лет, подмигнул Эрике и первым пружинисто зашагал в подлесок.

За сушняком ходить далеко не пришлось. Сначала они стаскали в кучу хворост, чтобы не делать несколько ходок, после чего Крюгер закурил папиросу.

— Что ты меня сторонишься, будто я нежить? — обиделся он, вытянувшись на траве. Опершись одним локтем на землю, другой держал папиросу. — Отдохни. Пит молодец, сообразил, что тебе нужна передышка. Когда поедем, я дам тебе войлочную подкладку. Подложи под зад, поможет. Иначе в самом деле сидеть не сможешь.

— Спасибо, — едва слышно прошептала Эрика, но пристроилась таким образом, чтобы между нею и Крюгером была куча дров.

— Ты брось эти мысли, — Крюгер усмехнулся, сощурив удивительные маслянисто-зеленые глаза. — Если Лежебока или Гвоздь полезут к тебе — сразу кричи. Руки пообломаем. Думаешь, мы все такие похотливые еноты? Плохо же ты нас знаешь, сестренка. Тебе сколько лет-то исполнилось? Пятнадцать?

— Да вы что, мистер, — улыбнулась Эрика. — Не помните, что ли? Уже пять лет прошло, как я живу в Лосином Холме. Сами же привезли.