Оазис Джудекка

И я решил обойтись без предательских мыслей и медвежьих услуг воображения, которое примораживало меня к месту и превращало в бессловесную жертву. Я спрятал бесполезные пистолеты. Не знаю точно – зачем, – но я начал натягивать охотничью перчатку и заметил, как блеснули в полумраке глаза Сирены. Должно быть, она приняла меня за психа. А ведь недавно я всерьез беспокоился о том, что творится в ее голове! Еще один урок, детка: лучше быть живым психом, чем мертвым догматиком. Новейший Завет, Книга Четвертая, седьмая глава, двенадцатый стих. Капризы памяти…

Впрочем, не я подстегнул жену и заставил ее пошевеливаться. Это сделала очередь трассирующими, которые прошили коридор огненными стежками. Лучшего стимулятора и не требовалось. Между прочим, патронов парни не жалели – наверное, мы были тут редкими и дорогими гостями.

Обоими кулаками я пробил «полынью» и до пояса погрузился в сухую, гулкую, выкалывающую глаза темноту. В ноздри ударил смрад крысоидных экскрементов. Мне с трудом удалось развернуться – «плева» сковывала движения, будто липкая резина. И все же ценой невероятных усилий я сперва согнул колени, затем уперся ногами во что-то твердое и наконец снова высунул голову в коридор.

Сирена была уже рядом. Теперь ее взгляд ничего не выражал. Паника опустошила глаза – два стеклянных шарика с точками до предела сузившихся зрачков. Металлический грохот достиг чудовищной силы. Каждый удар звучал как раскат грома (поверьте, иногда мне снятся даже нездешние грозы! И это бывает пострашнее того, что я видел в Монсальвате).

Я вцепился руками в ткань комбидресса и помог Сирене забраться в «полынью». На фоне тускло блестевших стен коридора уже появились темные силуэты, испещренные сверкающими радиальными выбросами. Стреляли из автоматов.

Свинцовый поток. Река смерти. Только безумец решился бы ее пересечь.

Я сильно рисковал, потянувшись за фонарем. Но если бы мне сказали, что придется прогуляться по норам крысоидов вслепую, я скорее сам перегрыз бы себе вены.

Пуля ударила в правый бок, когда я уже думал, что на этот раз сохраню шкуру целой. Меня отшвырнуло к самому краю «полыньи», и боль плетью полоснула по нервам, однако я намертво вцепился в фонарь и, главное, не потерял сознания. Сирена, умница, тотчас рванула меня снизу за пояс, и «плева» сомкнулась над нашими головами. Я окунулся в…

10 СНЫ ОБОРОТНЯ: ПОСЛЕДНИЙ ВАРВАР

Раньше Парис хотел познакомиться со смертью получше, особенно когда понял, что ближе этой спутницы никого нет и уже не будет, – но старая стерва не раскрылась, уродливой тенью скользнула за спину, чтобы и дальше плестись следом, постоянно напоминая о чем-то. И ждать.

В конце концов ему пришлось смириться. Он привык к ней. Он надеялся, что у него еще будут женщины, может, даже ОДНА женщина, но в отношении смерти он испытывал нечто совсем другое – глубочайшую и парадоксальную потребность, чтобы та всегда находилась поблизости…

Что-то шептало из реликтовых глубин памяти поколений, предупреждало и подсказывало: однажды он, Последний Варвар, окажется в глухом тупике, где уже не будет ничего лишнего, лживого, бесполезного. Там не будет ни времени для самообмана, ни пространства для иллюзий. Он верил, что тогда он увидит истинное лицо старухи. И подозревал, что это станет последним и самым прекрасным видением в его жизни.

Но это случится не скоро. А пока он добрался до края мира и тщетно стучал в глухую стальную стену, плавно переходившую в равнодушный и непроницаемый купол небес. Тот, кто запер его здесь, не услышал и не отозвался. По правде говоря, с Парисом случилась легкая истерика, вызванная очередным горьким разочарованием. Он выл, задрав голову кверху. С его языка слетели проклятия, которые никому не могли принести вреда. Потом он надолго впал в депрессию.

Еще много-много дней он тупо брел вдоль стены. Зачем? Он не знал. Может быть, искал потайную дверь? Он был не настолько наивен. Время от времени он находил воду и пищу. Он шел и понимал: вот это и есть мазохизм. Беспросветный и неизлечимый. Больше не к чему было стремиться, некуда идти. Стало ясно, что стена замкнута в кольцо и он напрасно проделал весь долгий путь от другого края мира. Громадное расстояние, но не бесконечное. Большинству вполне хватало жизни, чтобы преодолеть его. А Парис еще даже не состарился. Поэтому он не знал, что делать с доставшимся ему временем. Он считал его бесполезным подарком. И был так глуп, что не слушал советов своей старухи-смерти.

Но вскоре он наткнулся на Вертикальный Туннель, и началось его нисхождение в Историю.

11 ФРАГМЕНТЫ ПАМЯТИ: «ОСТАВЬТЕ ПРИДУРКА В ПОКОЕ!»

– Так не годится, – сказала Дез спустя несколько дней, когда стало ясно, что, несмотря на ее «помощь», книга продвигается плохо. – Ты чахнешь, дорогуша. Загниваешь на глазах. Больно смотреть. Тебе надо сменить обстановку, язык, климат – все. Уедем куда-нибудь на пару месяцев. Или насовсем. И чем дальше, тем лучше. Хватит шляться по притонам. Найди себе свою Гермину.