Оазисы (СИ)

Кто-то нежно коснулся пальцами его шеи. И внезапно силы покинули Алана. Навалившаяся слабость буквально превратила его в груду тряпья. Он повалился на пол рядом с избитым человеком в маске. Комната повернулась вокруг оси, сбоку выскочила пара ног, загудели голоса. Затем в поле зрения теряющего сознание Алана вплыло морщинистое лицо старика.

— Хороший воин! — сказал он с акцентом, похожим на акцент Тэна. — Хороший смелость, хороший танден, полный Ки! Честный и не боятся смерть! Если быть мой ученик, получается хороший синоби. Жаль, уже слишком поздно и скоро умирать.

Глава 7. Искатели смерти

Сознание ускользало от Алана, не покидая его насовсем. В ушах шумел прибой, перед глазами плыл туман, тело будто растворилось в небытии. Эмоции слабым дуновением колыхались на границах сознания, а мысли обрели текучесть и поразительную логичность. Алан еще никогда не мыслил столь беспристрастно.

Он думал, что Рыцари Дебрей поймали их. Пилигримы проиграли и, вполне вероятно, скоро умрут. Кассия умрет также. Это скверно. Старик говорит с акцентом, а тот, что убил Эмиля, акцента не имел. Это странно, но объяснимо. Старик — житель Зэн Секай, а убийца — нет. Но оба они — одного поля ягоды, взять хотя бы палки, которыми они дерутся, и черные костюмы.

Сколько продолжалось бесцельное плавание на грани сна и реальности, Алан сказать бы затруднился, но придя, наконец-то, в себя, он обнаружил, что лежит на открытой веранде какой-то старой лачуги, а черное небо полно звезд. Рядом кто-то проворчал басом:

— Алан очухался… Интересно, чем это его приложили?

Голова у Алана кружилась. Он с трудом приподнялся, оперся на локоть и замер от отвратительного чувства, что пол под ним встает на дыбы. Под навесом тускло горели бумажные светильники, и в их свете просматривалось прямоугольное пространство веранды, устланное набитыми соломой тюфяками. На них в разных позах лежали и сидели Пилигримы. Что-то в их позах Алан почудилось странным, но мысль не успела оформиться: Кассии среди них не было.

— Где она? Где Кассия? — хрипло спросил он, пытаясь найти взгляд Матиаса. В полумраке сделать это было сложно.

— У старикашки, — ответил Матиас. — Они держат ее внутри дома.

Алан замычал и вскочил на ноги. Выпрямиться не получилось, что-то с силой дернуло его на пояс, и он повалился обратно на соломенный матрас. Тонкая и скользкая на ощупь веревка обвивала его за пояс и приковывала к стальному крюку в полу у стены. Длины веревки не доставало, чтобы выпрямиться. Алан сообразил, почему позы друзей показались ему странными: они должны были сидеть возле своих крюков у стены, а лечь, выпрямившись, мог только один из них. Алан схватился за шпагу — ее не было. У него забрали оружие.

— Не дергайся, братишка, — сказал Димитрий. — Мы уже пробовали. Веревку не разорвать, не протереть, не прокусить. Эти проклятые зэн-секайцы умеют плести веревки.

— Что им он нее надо?! — вскричал Алан.

— Ты, парень, совсем сдурел, как эта девчонка появилась среди нас, — прорычал Димитрий. — Надо говорить: “Что им от нас надо?” Мы все в одной упряжке, сечешь?

Алана посетило сильнейшее желание ударить Димитрия прямо по бородатой физиономии. Понадобилась вся сила воли, чтобы подавить это желание. Димитрий был, в конце концов, прав.

— У нас не было шансов, — спокойно сказал Матиас. Алан подумал, что спокойствие напускное. — Они дерутся как боги войны.

— Рыцари Дебрей дрались так же, — прохрипел Алан.

Матиас покачал головой.

— Сомневаюсь, что это они. Рыцари Дебрей были Пилигримами, а эти — Оседлые.

Алан уселся со скрещенными ногами, как Тэн, который сидел с закрытыми глазами, словно воплощенная невозмутимость. Происходящее его будто бы не касалось.

Головокружение у Алана, кажется, прекратилась, хотя слабость осталась. Действительно, чем его приложили? Он помнил лишь легкое прикосновение к шее. Он потрогал шею; ни шея, ни другая часть тела не болели.

— Люди в черном разоружили нас и посадили сюда, как слепых щенков, — рассказал Матиас. — Кассию тот дед увел в дом. Никаких звуков мы не слышали.

— Каких еще звуков? — набычился Алан.

Димитрий вдруг загоготал и издал несколько звуков страсти и похоти, сопровождая их недвусмысленными движениями. В его исполнении пантомима выглядела омерзительно. Даже у Тэна задергалось закрытое веко.

— Вообще-то я подумал, что ее будут пытать, — пояснил Матиас. — Но вроде бы обошлось. Наверное, дед — джентльмен и предложил Кассии… более комфортные условия.

Димитрий снова разразился смехом.

Алан дотянулся до него сапогом и ударил по бедру.

— Заткнись!

Димитрий вскочил с неожиданной для его громоздкой комплекции легкостью. Веревка не позволила выпрямиться, и бородатый Пилигрим застыл на полусогнутых ногах, являя собой зрелище одновременно страшное и комичное.

— Я сам тебя сейчас заткну, щенок!

— Закрой рот или… — начал Алан, тоже вскочив и стоя на полусогнутых. Кровь стучала в груди и висках.