Об артиллерии и немного о себе

Работники ГАУ были постоянными представителями в ВОСО, поэтому-то мы всегда и имели исчерпывающие данные о том, где на любой час находятся те или иные транспорты, когда они прибудут на разгрузочные станции фронтов. Но это о наших связях с органами тыла и транспорта. Вернемся же теперь снова, так сказать, к внутренней жизни и деятельности ГАУ.

В начале главы я уже говорил, что функции ГАУ непрестанно расширялись. Количественно рос и его аппарат. За годы войны в наш состав вошло, например, управление заказов и производства реактивных систем («катюш»), выведенное из подчинения командования гвардейских минометных частей. Из ВВС нам переподчинили управление воздухоплавания, а от командующего бронетанковыми войсками — тракторное управление. Передача всех этих управлений, конечно же, усложнила работу ГАУ, принесла немало новых забот. Но к чести начальников принятых к нам управлений, они довольно быстро вошли в общий ритм работы нашего ведомства, нашли свое место в уже сложившемся, очень опытном, технически квалифицированном коллективе ГАУ. И это было отрадно. Ведь мне, честно говоря, не хватило бы никакого времени для ввода в строй «новичков».

Конечно, мне большую помощь оказывали заместители. Я уже упоминал этих людей — исключительно трудолюбивых, с высоким чувством ответственности за порученное дело. Это они освобождали меня от массы текущих дел, в общем-то и не требующих моего личного вмешательства. Но есть ведь люди с такой психологией: с любой мелочью, но только — к начальнику! Вот от них-то мои замы и освобождали меня. Поэтому основное время я и мог посвящать главному — связям с промышленностью.

Сразу скажу, что уже за первые несколько месяцев войны я познакомился с сотнями до той поры неизвестных мне людей, занимавших довольно ответственные посты как в промышленности, так и в армии. Ведь куда только не приглашали, где я только не побывал! С наркомами оборонной промышленности встречался едва ли не каждый день. Часто заходил в Госплан, был на приемах у членов ГКО, так как каждый член ГКО обязательно чем-то ведал в народном хозяйстве и у него надо было отстаивать интересы своего ведомства, каковые в конечном счете были все же интересами фронта.

Справедливости ради надо сказать, что отношение членов ГКО к Главному артиллерийскому управлению было безупречным. Первое время, правда, меня удивляла (потом привык) их реакция на запросы и звонки по телефону, Бывало, позвонишь — члена ГКО нет на месте. Но можно было быть уверенным, что, когда он появится, обязательно позвонит тебе сам. Такого я не знал по своей службе в довоенное время. А ведь члены ГКО одновременно были и членами Политбюро ЦК ВКП(б), так что дел у них хватало и без меня.

Такой же порядок был и у наркомов. И это постоянное внимание создавало ту деловую обстановку, когда работа спорилась.

* * *

До войны да и едва ли не в первые два ее года наша армия не имела самоходной артиллерии. Среди руководящих военачальников Наркомата обороны были разногласия в определении основных средств, необходимых для борьбы с танками врага. Артиллерийские начальники настаивали на приоритете артиллерии. Начальники бронетанковых войск — на приоритете танков. Теперь это, конечно, уже прошлый спор. Но именно он привел к тому, что, несмотря на тревожную обстановку, еще более усугубившуюся с середины 30-х годов, наша артиллерия в стрелковых дивизиях так и осталась с 45-мм и 76-мм орудиями на конной тяге.

Вопросы механической тяги для артиллерии перед войной, а тем более в ходе ее являлись одними из самых злободневных. Повторяю, дивизионная артиллерия имела лишь конную тягу. Надежность ее была низкой. Почему? А давайте поразмыслим. Превосходство немецкой авиации над нашей в первый период войны было подавляющим. О причинах такого положения рассказывать, думается, не стоит: они и так уже достаточно глубоко раскрыты в официальных трудах по истории Великой Отечественной войны. Скажу только, что в этих условиях конная тяга оказалась довольно уязвимой. Требовалось заменить ее в кратчайшие сроки другими средствами. И ими на первых порах явились обычные колесные автомашины.

Но проходимость таких тягловых средств вне дорог с твердым покрытием была, конечно же, невысокой, а надежность незначительной. Специальных же машин трехосного автомобиля ЗИС-6, а тем более полугусеничного ЗИС-42 — было крайне мало. А то количество машин, которое все же имелось, не могло полностью заменить собой конную тягу.

Специальных артиллерийских тягачей тоже недоставало. Даже такие маломощные, как «Ворошиловец», «Коминтерн» и «Комсомолец», созданные в тридцатых годах, мы имели в весьма ограниченных количествах. Поэтому приходилось, как говорится, пускаться во все тяжкие, приспосабливать под тягачи для орудий даже тракторы ЧТЗ-65, а иногда и ЧТЗ-60!