Об Эмманюэле Бове

Джейн Крэмер Об Эмманюэле Бове

Эмманюэль Бов – французский романист, умерший в 1945 году, в возрасте сорока семи лет; он написал двадцать восемь книг о "конченых" персонажах, которые, как правило, заканчивали жизнь в общей могиле. Сам он, тем не менее, погребен на кладбище Монпарнасс, в так называемом "еврейском" секторе, в фамильном склепе своей второй жены, Луизы Оттенсоер-Бов. Это типичный французский мавзолей, с железной витой решеткой, витражом и алтарем для цветочных ваз и горшков, но цветов в них никогда не бывает. Он чем-то похож на забытого сироту. Прошлогодние мертвые листья застилают плиточный пол, в углах – паутина… ничто по настоящему не указывает на то, что здесь покоится значительный французский писатель. Некоторые почитатели Бова… те, кто стали его читать в семидесятые годы, когда он был "открыт" и переиздан, а в "Либерасьон" и "Ле Монд" появились статьи с заголовками типа: "А вы, вы читали Эмманюэля Бова?"… приходят на кладбище. Они останавливаются у кадастровой конторы, при главном входе, ждут, пока служащие перелистают старые кадастры пожелтевших от времени документов, и, наконец, отыскивают могилу; но, очевидно, находят меланхолическую атмосферу этого места, с ее паутиной и мертвыми листьями, весьма соответствующей духу Бова и не решаются ее нарушать.

(…)

Бову было двадцать четыре года, когда он написал свой первый роман "Мои друзья" и открыл французам новый романный жанр умилительного одиночества и нищеты. "Мои друзья" рассказывают об одиночестве существ, лишенных какого-либо морального и эмоционального задела, о несостоявшихся встречах, поскольку людям, их назначившим, не хватило чести, трезвости или сочувствия. Это безжалостное описание поражения, почти клиническое, поразительное для страны, где одиночество служило поводом к феноменологической диссертации, либо предоставляло возможность для формалистических изощрений… находиться одному в кафе, например, или одному, с цветком в руке, на кладбище Монпарнасса. Тема бессилия была совершенно не освоена французской литературой. Русские умели превращать несостоявшиеся встречи в повествования, одновременно скорбные, забавные и просветленные, а немцы видели в них жестокие парадигмы современного человека, но в "Моих друзьях" не было ничего просветляющего или парадигматического… именно поэтому книга произвела сенсацию. Бов стал, на какое-то время, довольно известным. Он был удостоен премии Фигьер, и его обхаживали некоторые из лучших издательств страны… Эмиль-Поль, Фаяр, Кальман-Леви, Галлимар… Он продолжал писать и публиковаться на протяжении всей своей жизни. Ив Ривьер, издатель книг по искусству, который начал "открытие" Бова, одиннадцать лет назад, с публикации трех рассказов, иллюстрированных Жаном Мессажье, Брамом Ван Вельде и Роланом Топором, утверждает, что тот просто в неудачный момент умер и что в 1945 году, после войны, когда все остальные французские писатели занимались своей репутацией, Бовом "пренебрегли". Старый друг Бова, писатель Эмманюэль Робле, говорит, что тот претерпел "обман судьбы". Дадаист Филипп Супо, который тоже знал Бова, полагает, что тот "был слишком скрытен, чтобы его помнили". Люди, помнившие о нем после войны, составляли своеобразную группу. Им нравилась загадочность этого человека. То, что большинство из них ничего не знало о нем, составляло часть его очарования. Его называли застенчивым, молчаливым и одиноким… Супо говорит "слишком скрытен", но другие говорят "паталогочески скрытен"… и его почитатели видели в нем архетип романиста-антигероя. В их представлении, его дух соответствовал нынешнему состоянию его могилы. Им нравилось представлять Бова среди нищих, иждивенцев и спекулянтов его романов и видеть в нем отца романистов типа Самюэля Беккета (лишь на восемь лет младше его) и Жана Жене. Беккет, это правда, читал Бова и не скрывал своего восхищения перед ним, но они не были друзьями. Друзья Бова были не совсем "бовскими". Это были люди эмоциональные и страстные: Робле, Супо, Жан Кассу, который писал заметки об искусстве, одно время возглавлял Музей современного искусства в Париже и был одним из героев Сопротивления, писатель Марсель Эме. Эме умер в 1967 году, но остальные еще живы. Некоторые очень стары; и поэтому, будучи одновременно старыми и знаменитыми, они воспринимают наносимые им визиты как своего рода проявление почтения. У них нет особого желания проводить их за рассказами о ком-либо другом, кроме себя.