Читаем Об эскалации полностью

Приведем еще один пример: можно размыть различие между применением и неприменением ядерного оружия в тактических ситуациях. Можно, например, просто увеличить вероятность применения ядерного оружия, подведя его к линии фронта и децентрализовав принятие решений таким образом, чтобы увеличить вероятность несанкционированного или непреднамеренного применения ядерного оружия. Или одна из сторон может применить ядерное оружие, эквивалентное не более чем нескольким тоннам тротила или даже меньше. В таких случаях противнику может быть трудно понять, было ли применено ядерное оружие или нет. В крайнем случае, трудно поверить, что эскалация будет серьезно рассматриваться только потому, что одна из сторон сбросила ядерное оружие, эквивалентное, скажем, 500 фунтам взрывчатки. Это было бы особенно верно, если бы та же сторона сбросила 10 000 фунтов взрывчатки прямо рядом с ней. Если бы можно было постепенно переходить ко все более и более крупному ядерному оружию, процесс мог бы стать настолько автоматическим и постепенным, что применение крупного ядерного оружия не вызвало бы прерывистой реакции.

 

В той степени, в которой антагонисты стремятся сохранить прецеденты, оба могут быть очень осторожны, чтобы не перейти в такие сумеречные зоны. С точки зрения ведения переговоров, сумеречные зоны могут быть худшим из всех мест для применения ядерного оружия или других эскалационных устройств, против которых, с точки зрения оптимального ведения переговоров, лучше сохранять сдержанность. Действительно, основной целью потворства поведению в сумеречной зоне, скорее всего, будет не увеличение силы переговоров, а нарушение прецедента для того, чтобы сделать какой-то прием более приемлемым, намеренно опустить ступеньку на лестнице эскалации ниже, чтобы ее можно было использовать в будущем, или получить "несправедливое" тактическое преимущество (как на 15-й ступеньке, едва началась ядерная война).

 

Критерии оценки положения ступеней

 

Есть и другие возражения против лестницы эскалации как модели, как и против любой попытки описать сложную последовательность действий на международной арене с помощью фиксированной линейной прогрессии. В целом, даже концептуально, такие действия просто не образуют уникальный, одномерный массив, если только критерии и контекст не будут соответствующим образом ограничены и уточнены. В частности, в зависимости от предыдущей истории и особых обстоятельства, некоторые ступени лестницы эскалации должны занимать более высокие или более низкие позиции.

 

Я предположил, что существуют различные критерии для упорядочения ступеней, такие как степень: (1) очевидной близости к тотальной войне, (2) вероятности вспышки, (3) провокации, (4) нарушения прецедента, (5) продемонстрированного обязательства, (6) нанесенного ущерба, (7) усилий или (8) воспринимаемой угрозы. Корреляция между этими критериями может быть довольно низкой или даже отрицательной; таким образом, для каждого критерия и для каждого контекста можно составить различные лестницы эскалации. Поскольку я не указал критерии или контекст для лестницы, используемой в этой книге, ее следует рассматривать как очень грубое приближение к реальным структурным отношениям.

Тем не менее, указанные структурные взаимосвязи, хотя и нечеткие и иногда вводящие в заблуждение, кажутся достаточно обоснованными, чтобы заслуживать отображения и обсуждения.

 

Динамика эскалации

 

Ранее (в главе II) я отмечал, что лестница эскалации особенно полезна для описания и обсуждения динамики эскалации. Это, конечно, верно как метафора, особенно как пропедевтическая и эвристическая [определения см. в предисловии] метафора, но гораздо менее верно как реалистичная модель. В целом, расположение перекладин и порогов неявно предполагает, что существует очень мало предыдущей истории эскалации над статусом мира, который существует на данный момент. Пороги, вероятно, будут гораздо менее значимыми, если они уже были преодолены. Это особенно вероятно при деэскалации, когда ступени преодолеваются в обратном направлении. Кроме того, со многих перекладин легче спуститься, чем с других, и эти очень важные различия не отображаются на лестнице. Что еще более важно, метафора "эскалация-лестница" не очень хорошо иллюстрирует эффекты двух или более одновременных движений. В некоторых случаях эти движения аддитивны и чрезвычайно увеличивают эскалацию; в других случаях это отдельные действия, которые не увеличат уровень эскалации чрезмерно. Захват нескольких перекладин также может повлиять на деэскалацию. Если, например, существует локальная ядерная война-пример (ступень 21) и официальное объявление "всеобщей" войны (ступень 32), то неясно, будет ли прекращение применения ядерного оружия в локальной войне или отмена объявления более деэскалационным.

 

Вопрос стиля

 

Перейти на страницу:

Похожие книги

Истребители
Истребители

Воспоминания Героя Советского Союза маршала авиации Г. В. Зимина посвящены ратным делам, подвигам советских летчиков-истребителей в годы Великой Отечественной войны. На обширном документальном материале автор показывает истоки мужества и героизма воздушных бойцов, их несгибаемую стойкость. Значительное место в мемуарах занимает повествование о людях и свершениях 240-й истребительной авиационной дивизии, которой Г. В. Зимин командовал и с которой прошел боевой путь до Берлина.Интересны размышления автора о командирской гибкости в применении тактических приемов, о причинах наших неудач в начальный период войны, о природе подвига и т. д.Книга рассчитана на массового читателя.

Арсений Васильевич Ворожейкин , Артем Владимирович Драбкин , Георгий Васильевич Зимин

Биографии и Мемуары / Военная документалистика и аналитика / Военная история / История / Проза
Истребители
Истребители

«В бой идут одни «старики» – увы, в жизни всё было куда страшнее, чем в этом великом фильме. После разгрома советской авиации летом 1941 года, когда гитлеровцы захватили полное господство в воздухе, а наши авиаполки сгорали дотла за считаные недели, после тяжелейших поражений и катастрофических потерь – на смену павшим приходили выпускники училищ, имевшие общий налет меньше 20 часов, у которых почти не было шансов стать «стариками». Как они устояли против асов Люфтваффе, какой ценой переломили ситуацию, чтобы в конце концов превратиться в хозяев неба, – знают лишь сами «сталинские соколы». Но хотя никто не посмел бы обозвать их «смертниками» или оскорбить сравнением с камикадзе, – среди тех, кто принял боевое крещение в 1941–1942 гг., до Победы дожили единицы.В НОВОЙ КНИГЕ ведущего военного историка вы увидите Великую Отечественную из кабины советского истребителя – сколько килограмм терял летчик в каждом боевом вылете и какой мат стоял в эфире во время боя; как замирает сердце после команды «ПРИКРОЙ, АТАКУЮ!» и темнеет в глазах от перегрузки на выходе из атаки; что хуже – драться «на вертикалях» с «мессерами» и «фоками», взламывать строй немецких бомбардировщиков, ощетинившихся заградительным огнем, или прикрывать «пешки» и «горбатых», лезущих в самое пекло; каково это – гореть в подбитой машине и совершать вынужденную посадку «на брюхо»; как жили, погибали и побеждали «сталинские соколы» – и какая цена заплачена за каждую победную звездочку на фюзеляже…

Артем Владимирович Драбкин

Биографии и Мемуары / Военная документалистика и аналитика / История / Образование и наука / Документальное