Читаем Об ИИ без мифов. Путеводитель по истории Искусственного Интеллекта полностью

В конце октября 2018 года на аукционе Кристи за 432 тысячи долларов был продан живописный портрет вымышленного художника Эдмона Белами из серии «Семейство Белами». Но кисть мастера этого холста не касалась, он представлял собой распечатку, созданную средствами AI. Этот успех подтвердил описанный в главе 1 Эффект AI: «Любое поражающее воображение достижение из области AI, при ближайшем рассмотрении оказывается рутинным результатом трудов математиков, инженеров и других специалистов, лишенным какого-либо собственного разума». Творцами портрета оказалась трое французов, составляющие группу Obvious, название которой переводится как «очевидно» и даже «тривиально», а их инструментом креативно-состязательная сеть (Creative Adversarial Network, CAN). Такая сеть способна создавать изображения, внешне неотличимые от созданий художников. Произведенные посредством CAN картины вполне можно признать формально прошедшими графическую версию теста Тьюринга, разумеется, это не означает, что машина научилась рисовать в полном смысле этого слова.

Сети CAN служат дальнейшим развитием генеративно-состязательных сетей (Generative adversarial network, GAN), о них говорят, что CAN – это GAN, способные мыслить креативно. Однако участники Obvious не склонны наделять их разумом, на их сайте мы находим: «… мы используем машинное обучение с тем, чтобы воспроизводить действия человека алгоритмами, основанными на статистических методах. Мы используем эти алгоритмы либо для оптимизации, выполняя сложные вычисления, либо для масштабирования, например, в чатботах, либо то и другое совместно. Алгоритмы могут быть обучены посредством идентификации общих свойств, присущих данным, со скоростью, превышающей человеческие возможности. Мы называем это Augmented Intelligence (AuI) и это совсем не похоже на то, что представляется в фантазиях».

GAN придумал в 2014 Ян Гудфеллоу будучи аспирантом, после чего моментально превратился в культовую фигуру AI (AI celebrity), теперь его именуют не иначе как GANfather (отец GAN). Ключевая мысль, заложенная Гудфеллоу в GAN, заключается в том, что в них не одна, как принято, а сразу две сети тренируются на одном и том же наборе данных. Первую называют генератором, она создает по возможности реалистичные изображения, в то время как вторая – дискриминатор – сравнивает их с исходными и фильтрует неудачные. Полученные дискриминатором результаты далее используются для обучения генератора. Очень важно, чтобы усилия обеих сетей были сбалансированы. Такое единство креативного и критического начала очень типично для творческих партнеров, например, автора и редактора, художника и критика. Можно сказать, что GAN добавила к распознавательным способностям машин еще способность, условно говоря, к воображению. Сети GAN переводят машинное обучение на новый уровень, сегодня сети обучаются с учителем (supervised learning) на колоссальном объеме учебных данных, а создание GAN стало серьезным шагом к обучению без учителя (unsupervised learning).

Уже сегодня GAN используют в крупнейших ядерных центрах для прогнозирования поведения частиц. Есть еще множество иных серьезных направлений, но на данный начальный момент популярны два: улучшение качества изображений, что критично в тех случаях, когда сложно получить требуемое качество в процессе съемки, например, в медицине (Photo-Realistic Single Image Super-Resolution), и создание изображений по текстовым описаниям (Text to Image Synthesis).

<p>Глава 7 Роботы и умные машины</p></span><span>

Самое старое изображение механического воина-андроида удалось обнаружить в 1935 году через 800 лет после его создания, это случилось при исследовании альбома архитектора Виллара де Оннекура (Villard de Honnecourt, 1195–1266). В XIII веке в Европе наметился подъем интереса к механике и даже к идее вечного двигателя, не случайно в этом же альбоме еще есть эскиз такого механизма. Самый известный из подобных рабочих альбомов, принадлежавших художникам и архитекторам, конечно же «Атлантический кодекс» Леонардо да Винчи, и в нем тоже среди тысяч рисунков. создававшихся на протяжении 40 лет, есть наброски двух автоматизированных устройств: повозки, датируемый 1478 годом, и рыцаря, относящийся к 1495.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Чем женщина отличается от человека
Чем женщина отличается от человека

Я – враг народа.Не всего, правда, а примерно половины. Точнее, 53-х процентов – столько в народе женщин.О том, что я враг женского народа, я узнал совершенно случайно – наткнулся в интернете на статью одной возмущенной феминистки. Эта дама (кандидат филологических наук, между прочим) написала большой трактат об ужасном вербальном угнетении нами, проклятыми мужчинами, их – нежных, хрупких теток. Мы угнетаем их, помимо всего прочего, еще и посредством средств массовой информации…«Никонов говорит с женщинами языком вражды. Разжигает… Является типичным примером… Обзывается… Надсмехается… Демонизирует женщин… Обвиняет феминизм в том, что тот "покушается на почти подсознательную протипическую систему ценностей…"»Да, вот такой я страшный! Вот такой я ужасный враг феминизма на Земле!

Александр Петрович Никонов

Публицистика / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное
Российские университеты XVIII – первой половины XIX века в контексте университетской истории Европы
Российские университеты XVIII – первой половины XIX века в контексте университетской истории Европы

Как появились университеты в России? Как соотносится их развитие на начальном этапе с общей историей европейских университетов? Книга дает ответы на поставленные вопросы, опираясь на новые архивные источники и концепции современной историографии. История отечественных университетов впервые включена автором в общеевропейский процесс распространения различных, стадиально сменяющих друг друга форм: от средневековой («доклассической») автономной корпорации профессоров и студентов до «классического» исследовательского университета как государственного учреждения. В книге прослежены конкретные контакты, в особенности, между российскими и немецкими университетами, а также общность лежавших в их основе теоретических моделей и связанной с ними государственной политики. Дискуссии, возникавшие тогда между общественными деятелями о применимости европейского опыта для реформирования университетской системы России, сохраняют свою актуальность до сегодняшнего дня.Для историков, преподавателей, студентов и широкого круга читателей, интересующихся историей университетов.

Андрей Юрьевич Андреев

История / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука