Об Илье Эренбурге (Книги. Люди. Страны)

Эренбург выбрал Францию (а не Германию, как хотела мать) не столько из-за языка, который немного знал, сколько потому, что Париж был тогда зарубежным центром русского большевизма. 17-летний Илья приехал в Париж с адресами «товарищей», остановился в гостинице «У Бельфорского льва» (вскоре перебрался в более дешевые меблирашки на улице Донфер-Рошеро) и быстро нашел то кафе на авеню д’Орлеан (теперь авеню генерала Ле Клерка), где собиралась большевистская группа. Как свежий человек из Москвы, он был немедленно приглашен к Ленину и Крупской в их квартиру у парка Монсури (видимо, тогда Ленин и прозвал его «Илья Лохматый»), Войдя в парижскую группу содействия большевикам, Эренбург регулярно посещал собрания, рефераты, выступал в дискуссиях; познакомился с Каменевым, Зиновьевым, Луначарским, Лозовским и другими деятелями большевиков; стал постоянным читателем русской социал-демократической библиотеки на улице Гоблен. Эренбург легко вписался в молодежный социал-демократический кружок, лидером которого была Елизавета Мовшенсон, будущая Серапионова сестра Елизавета Полонская [1933](роман с ней был первым романом Эренбурга во Франции, с которого и начались его стихи). Кружок не ограничивался политическими и эмигрантскими проблемами и широко включал в свою жизнь Париж: чтение французских поэтов, прогулки, посещения музеев, театров, поэтических вечеров, маскарадов, лекций, митингов и собраний (на одном из них слушали Жореса и восхищались его речью). Событием в жизни русской социал-демократической колонии стала постановка силами этого кружка пьесы Леонида Андреева «Дни нашей жизни» (представление состоялось 6 февраля 1909 года); в подготовке спектакля принимал участие и Эренбург. На спектакле была вся русская социал-демократическая колония во главе с Лениным [1934].

Между тем отсутствие серьезных дел и задач, эмигрантская грызня и склоки действовали на Эренбурга отталкивающе. Человек иронический, с несомненным сатирическим даром, он легко подмечал смешные и нелепые стороны жизни окружающих. Эти наблюдения нашли выход в издании совместно с Е. Мовшенсон сатирических журналов «Бывшие люди» и «Тихое семейство» (названы словечками из пьесы Л. Андреева). Их выпуск начался в конце 1909 года; журналы печатались в типографии; они содержали сатирические заметки и рисованные шаржи на Ленина, Троцкого, Плеханова, Бурцева. Журналы вызвали острый гнев Ленина; их редактор был отлучен от группы содействия. Тогдашняя участница группы Т. И. Вулих вспоминала:

«Эренбург порвал с группой и занялся литературой. Мы его потом встречали в Латинском квартале, но совершенно преобразившегося. Из чистенького гимназиста „хорошей семьи“ он превратился в неряшливого лохматого представителя богемы… Он порвал всякие отношения не только с группой в целом, но и со всеми ее членами» [1935].

Потом, уже в годы Первой мировой войны, Эренбург подружился с меньшевиками Ю. О. Мартовым и П. Л. Лапинским и часто обсуждал с ними политические сюжеты; былой его сатирический взгляд на политэмиграцию не мешал ему относиться к ним внимательно и сочувствующе…

В конце 1909 года в парижской жизни И. Эренбурга происходит важное событие — на одном из эмигрантских вечеров он знакомится со студенткой-медичкой Сорбонны Екатериной Шмидт, которая становится его первой женой. В 1911 году в Ницце у них рождается дочь Ирина. Этот брак распадется в 1913 году (Е. О. Шмидт — единственная из женщин Эренбурга, оставившая его), и это повергнет Эренбурга в состояние, близкое к отчаянью…

Вслед за первой книгой Эренбурга «Стихи» (1910) в Париже вышли его сборники «Одуванчики» (1912), «Будни» (1913), «Детское» (1914).

Книгу «Будни» открывал раздел «В Париже» — едкие, подчас отталкивающие, откровенные стихи о трудной, неблагополучной жизни поэта, о городском «дне» — в русской поэзии (в отличие от французской) таких тем еще не было, недаром книгу запретили к ввозу в Россию…

Тебя, Париж, я жду ночами,
Как сутенер, приходишь ты
И грубо тискаешь руками
Все потаенные мечты.
И все, чем я был свеж и молод,
Тебе даю я, как гроши,
Чтоб ты насытил блудный голод
И похоть жадную души.