Об Илье Эренбурге (Книги. Люди. Страны)

В 1934 году в письме к Сталину Эренбург выдвинул идею широкого международного антифашистского объединения писателей [2123], разумеется, включая цвет немецкой литературы, полагая, что объединение художественной интеллигенции важно не только для борьбы с европейским фашизмом, оно поможет и улучшению интеллектуального климата в СССР, потеснив ортодоксов. Парижский конгресс писателей 1935 года, в организации которого Эренбург играл самую деятельную роль, собрался на деньги, которые дал Сталин (конгресс был сочтен полезным). Понятно, что по существу это была лишь иллюзия объединения — к 1939 году от нее ничего не осталось. В 1935 году проницательным умам на Западе казалось, что история не оставляет иного выбора — только между одним злом и другим. Но поскольку в 1935 году внутреннее тождество империй зла (вуалируемой, трансформированной Сталиным, и демонстративной, построенной Гитлером) было еще далеко не очевидно, Гитлер многим казался существенно большим злом. Генрих Манн писал 16 июля 1935 года брату Томасу о работе парижского конгресса: «Речи русских — Эренбурга, Алексея Толстого, Кольцова — были целиком посвящены защите культуры. Большего требовать нельзя» [2124].

В 1934 году Эренбург написал: «Битва может быть проиграна. Война — никогда» [2125]. Эти слова ему приходилось повторять в Австрии и Сааре в 1934-м, в Эльзасе в 1935-м, в Испании в Гражданскую войну 1936–1939 годов. В его работе фактически военного корреспондента были только два перерыва: с января по май 1938 года (в ту пору в Москве подготовлялся и прошел процесс над Бухариным, а Эренбурга лишили зарубежного паспорта) и с апреля 1939-го (когда Сталин начал практическую подготовку к сговору с Гитлером, ликвидировав в стране антифашистскую публицистику) по 22 июня 1941 года (когда Гитлер напал на СССР). Оба эти периода были смертельно опасными для Эренбурга…

Будучи свидетелем вступления гитлеровских войск в Париж, Эренбург из разговоров гитлеровцев на улицах и в кафе понял, каковы их последующие военные планы. Именно это позволило ему вернуться в Москву — он снова увидел для себя «место в боевом порядке». Началась работа над романом «Падение Парижа»; главы из рукописи Эренбург читал в московских клубах, пресекая попытки немецких дипломатов присутствовать на чтениях. Вторую часть романа запретила цензура; позвонив Эренбургу, Сталин лично разрешил ее печатать…

22 июня 1941 года (дата была предсказана писателем достаточно точно [2126]) начался новый, беспрецедентный этап журналистской работы Эренбурга, ставшего первым публицистом антигитлеровской коалиции. Это его звездный час. Полторы тысячи статей для центральных, фронтовых, армейских и дивизионных газет, для зарубежных агентств и зарубежной печати за годы той войны сделали имя писателя всемирно известным. Об этой его работе восторженно отзывались самые разные знаменитые авторы — Хемингуэй и Пристли, Гроссман и Неруда [2127]…