Об Илье Эренбурге (Книги. Люди. Страны)

Когда в конце 1937-го Эренбург уезжал из Испании в Москву, он думал, что едет на две недели. Перед отъездом он побывал под Теруэлем, где готовились большие сражения, и вернулся в Барселону. В его гостиничный номер зашел, спросить о боях и попрощаться, Хемингуэй, который тоже собирался отправиться в район Теруэля — вместе с фотографом Р. Капа, заснявшим тогда обоих писателей в номере Эренбурга.

Теруэль взяли 9 января 1938-го, но долго удержать не смогли — 22 февраля он пал: «Всякий раз первые дни приносили успехи республиканцам; но Франко быстро подтягивал резервы; немецкая авиация, куда более многочисленная, чем наша, бомбила дороги, и очередное наступление выдыхалось» [2294].

В Москве Эренбург был лишен загранпаспорта; его судьба висела на волоске — пять месяцев он провел дома, и это было пострашнее, чем в Брунете под обстрелом. Шел процесс по «делу» друга его юности Н. И. Бухарина, посетить который его обязал Кольцов (на процессе Эренбург просидел целый день — его посадили рядом с братом Кольцова Б. Ефимовым); внятно объяснить себе, почему подсудимые признаются в несовершенных преступлениях, он не мог и писать о процессе для «Известий» отказался. После двух рискованных обращений к Сталину ему было позволено вернуться в Испанию — видимо, диктатор счел, что Эренбург еще пригодится…

Приехав в Барселону в мае 1938-го, Эренбург увидел, что война проиграна: еще в апреле войска Франко, выйдя к Средиземному морю в районе устья Эбро, разрезали силы Республики на две части.

Военкор Эренбург продолжал ездить по фронту, писал, снимал. Только за июнь 1938-го он написал для «Известий» 11 статей; послал в Москву более 20 снимков… Дважды Эренбург был на правом берегу Эбро, где республиканцы захватили плацдарм — «когда я снимал мост, чтобы послать фотографию в „Известия“, один понтонер сказал мне: „Только без выдержки, а то упадет бомба и пропала твоя фотография…“» [2295].

Летом 1938 года Испанская республика уже агонировала. Сталин в республиканцах фактически разочаровался и в итоге их предал, западные демократии из страха быть втянутыми в войну строго держались нейтралитета, Гитлер и Муссолини оказывали Франко неприкрытую мощную поддержку.

Бывало, что Эренбург откровенно рисковал — так, в июле он проник на захваченную франкистами территорию: очень хотелось увидеть франкистскую Испанию своими глазами. Очерк «В фашистской Испании» был напечатан в «Известиях» 9 августа 1938 года…

Среди наиболее дорогих для Эренбурга испанских страниц его жизни были те, что связаны с поэтом Антонио Мачадо, которого и тогда, и потом он считал самым крупным в Испании стихотворцем XX века. Эренбург познакомился с ним в апреле 1936-го в Мадриде, после встречался в Валенсии и Барселоне.

«Вскоре после приезда в Барселону, — кажется, это было под Новый год, — я пошел к поэту Антонио Мачадо — привез ему из Франции кофе, сигареты. Он жил на окраине города в маленьком холодном доме со старой матерью; я там довольно часто бывал летом. Мачадо плохо выглядел, горбился; он редко брился, и это еще больше его старило; ему было шестьдесят три года, а он с трудом ходил; только глаза были яркими, живыми» [2296].

Именно тогда Эренбург сделал фотопортрет поэта, который оказался последним его снимком (после поражения Республики Мачадо перешел границу с Францией, поселился там неподалеку от своей родины и через три недели умер).

Статьи Эренбурга 1938 года трагичны; они сочетают гнев и желчь, пафос и иронию, элементы очерка, репортажа и памфлета. Это вершина его испанской публицистики. Подготовленная им книга публицистики «В Испании 1936–1938» содержала 70 статей (8 печатных листов) и была набрана в издательстве «Художественная литература». В сентябре 1938-го ее подписали в печать, но потом задержали печатание. Три статьи из нее вычеркнули («Барселона в августе 1936», «У Дуррути» и «Барселона в октябре 1936»), прислав Эренбургу верстку, на титуле которой было написано: «Листы 1–8 по исправлении печатать. 25 II 1939». Прочитав верстку, Эренбург не согласился с изъятием барселонских репортажей и впечатал названия трех статей конца 1938-го («Сила сопротивления», «Три конквистадора» и «Под Новый год»), написав: «достать», и к этому дописал: «Достать также статьи о конце Испании (январь — февраль 1939)» [2297]. Исправленную верстку он вернул в издательство. О ее дальнейшей судьбе Эренбург узнал уже по возвращении домой, в 1940-м: «В Гослитиздате мне рассказали, что моя книга об Испании не смогла выйти: задержала типография, а тут подоспел пакт — и набор рассыпали. Мне дали на память верстку» [2298].