Об Илье Эренбурге (Книги. Люди. Страны)

«Газета „Гётеборг хандельстиднинг“ была настроена просоюзнически и предложила мне присылать ей статьи из Москвы. Я понимал, что положение Швеции трудное, и старался писать как можно деликатнее. Все же мои статьи вызвали возмущение немцев. ДНБ (Германское информационное бюро) сообщило, что на пресс-конференции представитель министерства иностранных дел предупредил шведов, что „статьи Эренбурга в гётеборгской газете несовместимы с нейтралитетом и могут иметь для Швеции неприятные последствия“. Некоторые шведские газеты поддержали Риббентропа — „Стокгольме тиднинген“, „Гётеборг морген“, „Афтонбладет“ и другие. Особенно образно выражалась „Дагпостен“: „Эренбург побил все рекорды интеллектуального садизма. Незачем критиковать эту свинскую рожу и доказывать, что Эренбург пытается приписать немцам то, что обычно совершают красноармейцы“. Статьи, которые печатала гётеборгская газета, попадали в нелегальную печать Норвегии и Дании. Это, разумеется, раздражало немцев, и „Франкфуртер цейтунг“ писала, что „все разумные шведы протестуют против гостеприимства, оказываемого кровожадному московскому провокатору“. Газета ссылалась на путешественника Свена Хедина, который говорил о „свирепости русского медведя“ и восхвалял шведа, записавшегося в немецкую дивизию» [2372].

28 января 1942 года, когда регулярное сотрудничество с гётеборгской газетой наладилось, пресс-атташе Коллонтай Александра Ларцева сообщила Эренбургу телеграммой: «Все Ваши статьи напечатаны в газете Гётеборг Хандельстиднинг тчк Имеют большой успех тчк Газета просит писать не менее раза в неделю» [2373].

Теперь вся работа Эренбурга на Швецию шла через полпредство, минуя Совинформбюро. Снабжением западной прессы советскими материалами в Совинформбюро занимался В. Кеменов [2374], молодой выдвиженец, чувствовавший себя большим начальником; распределяя литработу на заграницу, он 10 февраля 1942-го телеграфировал в Москву Эренбургу: «Для шведских газет нужны статьи генералах Красной армии биографическими данными Пишете вы и Катаев = Кеменов» [2375]. Эренбург был не тот человек, который позволил бы чиновникам так с собой разговаривать; он ответил: «Удивлен тоном вашей телеграммы тчк Для Швеции высылаю регулярно статьи определенной газете через полпредство тчк Катаеву передам вашу телеграмму = Эренбург» [2376].

Пресс-служба Коллонтай держала связь с Эренбургом непосредственно; иногда к нему обращалась и сама Александра Михайловна. Приведем две ее радиограммы 1942 года.

«4 мая. Москва. Эренбургу. Гостиница Москва. Ждем нетерпением ваших статей. Газеты не дают нам покою. Телеграфьте день высылки. Посланник СССР Коллонтай». На эту телеграмму Эренбург ответил тотчас же: «5-го мая 42. Стокгольм. Совпосольство. Коллонтай. Последний раз передал очерк 2 мая. Следующий пришлю скоро. Привет. Илья Эренбург». Вторая телеграмма Коллонтай отправлена осенью: «12 октября. Эренбургу. Гостиница Москва. Москва. Просим срочно дослать четвертую телеграмму вашей статьи в Красной звезде 8 октября [2377], которую мы не дополучили — Посланник Коллонтай» [2378]…

В мемуарах Эренбург вспоминал, как пронемецкие силы в Швеции сопротивлялись публикации его статей; он приводил слова министра почты и телеграфа Андерса Эндре, написавшего в статье «Илья Эренбург в Швеции»: «Получается попытка завоевать Швецию изнутри для включения ее в состав СССР». «Это было в июле 1942 года, когда наша армия в донских степях истекала кровью», — заметил Эренбург [2379]и привел примеры реакции левой прессы на правительственный нажим: