Об интеграции и адаптации ведьм в иномирном обществе (СИ)

Лера не грубил и не кричал, но так глянул на мужчину, когда мы спустились, что хозяин решил подать завтрак в рекордно короткие сроки, и по-тихому удалиться в дальнюю комнату. Благо больше никого в зале не было. А почему, кстати? Вчера вечером здесь было не протолкнуться...

Я вилка за вилкой уничтожала румяную яичницу и имела честь лицезреть «молчаливый бойкот горделивой невинности» со стороны. Раз его не устроила я Лере, то его теперь утроил Лера мне. И когда завтрак был завершен, я услышала лишь:

- Готова? Поехали.

Мы встали из-за стола, под облегченный вздох хозяина, расплатились и захлопнули за собой дверь.

Но вернулись почти сразу.

- Где кони? - зло зашипел Танилер, сжимая в кулаке ворот белой рубахи, отчего хозяин (который эту самую рубаху в данный момент носил) покраснел потом побледнел, и вновь краснея спросил:

- Какие кони?

- Ганатарские.

Даже это слово далось ведьмаку с трудом. Он был очень зол. Как-то несвоевременно всё это приключилось...

- Какие?

- Чёрные жеребцы. Два. Где?

- Так эти твари ваши?! - хозяин заверещал и задергался, пытаясь вырваться из мертвой хватки Танилера.

Мужчина молился, осеняя и себя, и нас с Лерой какими-то знаками.

- Где? - в последний раз повторил полубог.

- На главной площади, - просипел мужик, и осел на пол, стоило кулаку ведьмака разжаться.

- И какого хадура они там делают?

Вопрос был риторическим, потому как ведьмак, подхватив седельные сумки, уже вышел на улицу.

А на улице стояла мертвая тишина. И если бы на тротуарах лежал снег, то я бы подумала, что сегодня - утро первого января: ветер гонял по мостовой одинокие листья, солнце едва проглядывало сквозь затянувшую небосвод пелену... и ни души.

Не глядя по сторонам, Лера чеканя шаг двинулся вправо. Нервозность сквозила в каждом движении моего ведьмака, и чтобы не передумать, и не начать его жалеть прямо здесь и сейчас, я решила осмотреться.

Ощущения были странные. Город будто вымер. Дома, один за другим, неприветливо встречали нас закрытыми ставнями и настороженным безмолвием, из-за чего не понятно было, есть ли вообще кто внутри. Гнетущая атмосфера заставила интуитивно поторопиться, чтобы быть к Лере поближе.

Четыре квартала полной тишины, и вот до меня наконец-то начали доноситься какие-то звуки. Ведьмак судорожно втянул воздух сквозь сжатые зубы, и судя по тону, крепко выругался, но что именно он сказал, я так и не поняла. Ускорившись так, что мне почти пришлось перейти на бег, Танилер пошел туда, где кому-то явно нужна была помощь: всё отчётливее мне слышались крики.

Мы завернули на торговую улочку, которая упиралась в главную городскую площадь. Крики стали значительно громче, и теперь я различала в них не только ужас, но и злость. Толпа бушевала. Оглядевшись, увидела раскуроченную лавку кожевника. Переломанные доски навеса и витрины были разбросаны в радиусе пяти метров. Дальше рыбная лавка и лавка мясника - в том же состоянии. Господи, что же здесь произошло? Перейдя на бег, мы пронеслись вдоль всего разрушенного торгового ряда, и выскочили на площадь... где в ужасе и застыли.

По крайней мере, я была в ужасе. А вот Лера, судя по всему, был в бешенстве: расширенные черные зрачки сдерживали лишь тоненькие колечки светящейся бирюзы.

- Родная, - прошипел ведьмак, - прости, но я его убью. Я тебе нового подарю. Лучше. Умнее. А этого сейчас просто прикончу.

Вцепившись в рукав полубога, я попыталась его остановить:

- Лер, подожди, мы же еще не знаем, что происходит...

- Да что тут знать? - вопросил ведьмак, обернувшись ко мне и махнув рукой в сторону площади, - Если у тебя есть объяснение, я с радостью выслушаю?

Я перевела взгляд на толпу и поняла, что защитить своего глупого ганатарца мне будет ой как не просто.

Центральная площадь Бранигона была достаточно большой. В форме правильного квадрата, она смогла вместить и приличных размеров фонтан, и каменный восьмигранный храм, вокруг которого сейчас волновалось людское море.

Людское море, ощетинившееся вилами и факелами.

Крышу бранигонского храма устилала рыжая черепица, и венчала небольшая башенка с литым колоколом. На этой самой башенке и гарцевал Мрак, а чуть ниже бегал за ним из стороны в сторону Вихрь. Черный жеребец Танилера безуспешно пытался ухватить моего коня за свисающий повод уздечки, Мрак же, игриво посвёркивая глазюками из-под чёлки, каждый раз отдёргивал ремешок, и перебегал на другую сторону башни. Вихрь, ломая черепицу копытами, стартовал за ним, но стоило старшему нацелиться на свисающий из-за края повод, как Мрак повторял манёвр, и зубы жеребца клацая, ловили лишь воздух. Мой ганатарец играл с собратом, как с котёнком. А если учесть, что при этом он смачно чавкал огромной полуметровой серебристой рыбиной, чей хвост болтался при перебежках, шлёпая Мрака по морде, то оправдать его в глазах кипящего праведным гневом ведьмака - миссия на грани фантастики.

Пока я оторопело наблюдала за происходящим кошмаром, Лера, крепко ухватив меня за ладонь, потащил вперед, вплотную к толпе. От задних рядов мы теперь стояли на расстоянии вытянутой руки. Вблизи наблюдать это шоу оказалось еще страшнее.