Об интеграции и адаптации ведьм в иномирном обществе (СИ)

В нескольких шагах от меня стоял не Лера. Уже не Лера. Там стоял Танилер Ир-Мо-Дэтэми. Тот самый, что не так давно спустился в подвал главного здания инквизиции Ульяновской области, и не оставил в этом подвале в живых никого. Да и в здании тоже живых тогда не осталось.

Заострившиеся черты лица, еще более страшные и звероподобные из-за графичных теней. Удлиннившиеся антрацитово-черные когти. И чуть склоненный вперед торс. Всё говорило о готовности Танилера порвать эту толпу к чертовой бабушке.

- Я не буду спрашивать, каким образом ты мог нас вчера услышать... - жестко проговорил ведьмак, но хозяин гостиницы перебил:

- Да я у себя на первом этаже полночи уснуть не мог!

А Танилер продолжал, даже не запнувшись:

- ...потому что это ложь. Не понимаю, ради чего ты это сказал, но за слова заплатишь дорого.

Длинное предложение. Помнится у инквизиторов в подвале, он едва смог пару слов из себя выдавить. Да и эмоции его меня сейчас, как в тот раз не накрывают. И мысли его я не слышу и не чувствую... Значит Лера всё таки себя контролирует.

Контролирует. Но не может мой полубог снести таких оскорблений в наш адрес. В мой адрес.

- Ты смотри-ка, и правда демоняки. - напрягся мясник, - Что ж вы к нам зачастили, уроды? Давешней весной пол города разгромили. Сейчас тоже. А ну, мужики, готовьсь!

И каждый третий в толпе потянулся за шиворот, выуживая из-за пазухи амулеты.

Уже некоторое время не проявлявшиеся, мои способности сейчас просто взвились на дыбы: я моргнула из-за рези в глазах, а посмотрев вновь на площадь, побледнела. Сжатием, один за другим с лёгкими бликами активировались кулоны на шеях бранигонцев, и как в вакуум, в них стремительно втягивались лежавшие на брусчатке тяжелым облаком Сила и Магия. Мир серел. Силовые потоки, истощившись, опадали тоненькими атласными ленточками. И эта безмагическая серость постепенно расползалась от толпы по всей площади, а стоило её границе коснуться мысков моих сапог, моментально накрыло ощущение, что и я истощаюсь, пустею и таю, утекая в сотню маленьких камушков-амулетов.

С кошачьей грацией ведьмак в три шага переместился, и встал передо мной. От его движения сто тоненьких ниточек, соединявших меня с горожанами, лопнули, и отток сразу прекратился. Лерка закрыл меня собой.

А как же теперь он сам?

Приглядевшись, не смогла сдержать облегченного вздоха: Лера буквально сиял, светился изнутри, полный силы. Толстые канаты его магических потоков чуть пульсировали, и от этих импульсов, веером расходившихся, как круги по воде, безмагическое серое пространство начало смещаться обратно под бранигонцев. Но люди этой перемены не чувствовали. Они двинулись в перед. Сначала осторожно, но с каждым шагом всё смелее, полностью уверенные, что мы колдовать не сможем, и теперь то нас можно поучить уму-разуму, наваляв по первое число.

Мышцы ведьмака напряглись, Лера приготовился к броску, и я поняла, что точно так же, как не осталось в Ульяновске инквизиторов, не останется сейчас в Бранигоне людей.

Но люди и инквизиторы - это разные вещи. И ситуации разные...

Поднырнув под руку полубога, я обняла его, прижавшись щекой к груди, и тихо попросила:

- Лер, остановись. Пожалуйста. Они не виноваты. Это наши жеребцы устроили погром. Люди просто защищаются.

***

Тёплое тельце прильнуло ко мне, и сквозь ткань рубашки я отчётливо почувствовал, как быстро-быстро стучит самое любимое сердце на свете. И несмотря на скорость, звук всё равно был очень мелодичным, тягуче влажным.

Я смежил веки, с упоением втягивая самый лучший по ту и эту строну Граней запах.

- Лера, пожалуйста.

И голос дрожит. Потому что она за них боится.

Наивная дурочка... хотя, правильно боится.

Вот что ответить на её просьбу?

Подняв подбородок, Василиса взглянула на меня своими золотыми глазами и прошептала:

- Перенеси нас, Лер, ты же можешь. Давай просто уйдём.

И оставим за спиной этого хмыря? Ведь откровенная же провокация.

Один вопрос: как этот мужик мог услышать то, что происходило между нами?

И два ответа. Во-первых, никак не мог, не обладают люди таким слухом. А, во-вторых, ничего и не происходило, нечего было слышать.

И каких усилий мне это «ничего» вчера стоило, даже богам неизвестно.

А какими последствиями мне это «ничего» еще аукнется, и представить страшно.

Я ведь уже успел изучить это личико. И ой как не понравилась мне та гамма чувств, что на нём отразилась. И утренний запрет на поцелуи только подтвердил опасения - будет мстить.

Расстояние между нами и бранигонцами стремительно сокращалось, и вот уже между горожанами и нашей «демонической четой» всего тридцать шагов. Сложно было сконцентрироваться на проблеме, когда рядом находилась Васька. Даже если проблема - это две сотни разгневанных мужиков. Хотя, по-правде говоря, настоящей проблемой они не являлись. Скорее досадным недоразумением, тратой времени... но не проблемой. И если бы не гипертрофированная филантропия некоторых, то вопрос можно было бы решить максимально быстро и просто. Но убивать при Ваське, когда она так смотрит, и каждой своей клеточкой, всей своей чистой душой просит этого не делать - я не смогу.