Читаем Об искусстве полностью

Этот текст -- первое из двух писем, впервые опубликованных в английском переводе лондонским журналом "Атенеум" в апреле и мае 1919 г. В августе того же года оригинальный текст появился в журнале "Нувель ревю Франсез". Будучи откликом на события первой мировой войны, знаменовавшей в глазах многих мыслителей небывалую катастрофу европейской и мировой культуры, это эссе, которое особенно прославило имя автора, подытожило его многолетние размышления и резко контрастировало с официальным оптимизмом, культивировавшимся в послевоенной Франции.

1 Фраза, которая быстро стала классической. Однако Валери отнюдь не связывал фатально ее общий смысл с конкретной ситуацией послевоенной Европы, с дальнейшими судьбами ее культуры. Во втором письме он ставит вопрос следующим образом: "Станет ли Европа тем, чем она действительно является, то есть: малой оконечностью Азиатского материка?

Или же Европа останется тем, чем она кажется, то есть: драгоценной частицей земного универсума, жемчужиной сферы, мозгом громадного тела?" (Oeuvres, t. 1, р. 995).

И хотя Валери выносит решительный приговор долго господствовавшему европоцентризму, который, считает он, обречен уже в силу врожденной экспансии европейской цивилизации, вселенского распространения ее средств и методов, он не дает ответа на поставленные вопросы и говорит лишь о возможностях анализа и действия.

При всем сходстве характеристик, какими Валери почти одновременно со Шпенглером наделяет состояние "цивилизации", он отказывается признавать обреченность культуры, названной Шпенглером "фаустовской". Исходя из своих общих позиций (см. прим. 8 к "Введению в систему Леонардо да Винчи"), он считает каждый исторический момент уникально-неповторимым и пытается выявить новые возможности развития.

Когда в 1934 г. в Понтиньи проводилось собеседование ученых и писателей на тему: "Действительно ли наши цивилизации смертны", Валери заявлял в письме его устроителю П. Дежардену, что нашумевшая фраза лишь отражала общее впечатление, будучи "своего рода фотографией" момента, но что было бы безосновательно и произвольно толковать ее как безоговорочное осознание смертельности той "болезни", какая переживается европейской цивилизацией (см.: Lettres а quelques-uns, pp. 222-- 223).

"Эстетическая бесконечность"

Впервые опубликовано в 1934 г. в журнале "Искусство и медицина".

Всеобщее определение искусства

Впервые опубликовано в 1935 г. журналом "Нувель ревю Франсез". Этот текст послужил предисловием к двум специальным томам "Французской энциклопедии", которые были озаглавлены "Искусство и литература в современном обществе". Повторяя почти буквально определения художественного эффекта, сформулированные в "Эстетической бесконечности", Валери вместе с тем наделяет художественное восприятие принципом объективности, поскольку динамика этого восприятия неразрывно связывается с системной законченностью его предмета.

Художественное творчество

Впервые опубликовано в 1938 г. Это -- текст выступления Валери в Международном центре научного синтеза. За этим выступлением последовала продолжительная дискуссия ученых.

1 Проблему различия человеческого творчества и созидания природы Валери подробно рассматривает в диалоге "Эвпалинос, или Архитектор" и в эссе "Человек и раковина".

2 В 30-е годы, по-прежнему делая упор на сознательности творческого процесса, Валери в своих выступлениях скрыто или явно обращается к идее вдохновения, которая фактически соотносится у него с принципом подражания искусства природе.

3 В статье "О "Морском кладбище" (1933), которая явно перекликается с "Философией композиции" Эдгара По, Валери заявлял, что эта поэма в своем построении и даже теме была обязана непроизвольно возникшей в его сознании десятисложной "пустой ритмической фигуре", потребовавшей определенного выявления и развития (ср. также "Поэзия и абстрактная мысль").

Из "Тетрадей"

Перейти на страницу:

Похожие книги

The Irony Tower. Советские художники во времена гласности
The Irony Tower. Советские художники во времена гласности

История неофициального русского искусства последней четверти XX века, рассказанная очевидцем событий. Приехав с журналистским заданием на первый аукцион «Сотбис» в СССР в 1988 году, Эндрю Соломон, не зная ни русского языка, ни особенностей позднесоветской жизни, оказывается сначала в сквоте в Фурманном переулке, а затем в гуще художественной жизни двух столиц: нелегальные вернисажи в мастерских и на пустырях, запрещенные концерты групп «Среднерусская возвышенность» и «Кино», «поездки за город» Андрея Монастырского и первые выставки отечественных звезд арт-андеграунда на Западе, круг Ильи Кабакова и «Новые художники». Как добросовестный исследователь, Соломон пытается описать и объяснить зашифрованное для внешнего взгляда советское неофициальное искусство, попутно рассказывая увлекательную историю культурного взрыва эпохи перестройки и описывая людей, оказавшихся в его эпицентре.

Эндрю Соломон

Публицистика / Искусство и Дизайн / Прочее / Документальное