Об историческом прототипе Ильи Муромца

В рассказе о пребывании Олафа на Руси безусловно достоверным может быть признан лишь факт самого нахождения этого конунга в Гардах. По мнению Т.Н. Джаксон, в пользу этого свидетельствует упоминание об этом в скальдической поэзии. Полностью недостоверным считается эпизод с prima signatio («предварительным крещением») Олафа в Греции епископом Павлом, повторным возвращением Олафа на Русь и крещением Руси.

Мотив крещения Руси оказался в саге благодаря монаху Одду, впервые записавшему сагу около 1190 г. Согласно саге Олаф якобы с самого начала, будучи еще ребенком, отвергал поклонение идолам. Однажды, когда конунг уже покинул Русь, во сне в видении некий божественный голос приказал ему отправится в Грецию, «где будет ему открыта ему истинная вера». Повинуясь этому голосу, Олаф отправляется в Византию и принимает prima signatio от епископа Павла, а затем возвращается на Русь и на собрании (тинге) уговаривает Аллогию, Вальдемара и народ принять крещение. По приглашению русских из Греции является епископ Павел и приводит всю Русь к христианской вере.

Разбирая данный сюжет и признавая его недостоверность, исследователи все же считали, что в основе его лежало действительное «предание о крещении Руси из Греции, которое было связано со временем Владимира и могло быть известно скандинавам на севере»[57]. Т.Н. Джаксон обратила внимание, что речь ребенка Олафа «против идолов» удивительно по своим стилю и содержанию напоминает речь немецкого посольства в летописной статье 987 г. А значит возможно, что информаторами автора саги, были лица бывавшие на Руси и хорошо знавшие местное церковное предание. Неслучайным признается исследовательницей и упоминание епископа Павла — оно находит параллель в известии о прибытии в Киев «учеников апостола Павла» в летописной статье 987 г.[58]

Заметим теперь, что рассказ о крещении в саге страдает «хронологической двойственностью». С одной стороны упоминание в саге Аллогии (то есть княгини Ольги) в качестве жены Владимира Святославича является анахронизмом. С другой в повествовании о крещении Руси Олафом, именно она играет главную роль, своей мудрой речью, убеждая князя и собрание народа принять христианскую веру. Упоминание в саге Аллогии в качестве главной помощницы Олафа в деле обращения русских, ссылка на епископа Павла дают повод предположить, что одной из основ легенды о крещении Олафом Руси было предание о христианских миссионерах, «учениках апостола Павла», действовавших во времена правления Ольги, но приуроченных автором саги ко времени правления Владимира Святославича.

Возникает естественный вопрос: каким образом, вопреки здравому смыслу (Олаф по саге еще не принял окончательно крещение) автор саги приписывает ему во всех указанных событиях главную роль? Не присвоены ли Олафу заслуги какого-либо другого исторического лица? И тут всвязи с этим вопросом приходит на память сообщение саги, что во время пребывания на чужбине Олаф, якобы скрываясь, называл себя другим именем, а именно «Олием Русским». (Впервые так он называет себя в стране славян-вендов, при встрече с будущей женой, дочерью Бурицлава (Болеслава) Гейрой, затем второй раз перед королем Оттоном). Между тем, происхождение прозвища Олафа «Олий Русский» легко объясняется из имени Олег, известного в былиннах в форме «Волья» (ср. также Ольга, Олег — «Оля»)[59]. Именно такое имя (и кстати, как мы видели по поэме «Ортнит» и Тидрек-саге, прозвище — «Элигас-Илиас Русский») носил легендарный основатель династии Жеротинов, русский князь Олег, последний король Моравии.

Если предположить, что Бурицлав саги — не Болеслав Польский, как считает большинство исследователей, а Болеслав Чешский, а Олий Русский — Олег Муравленин, то все стает на свои места. Прибыв в Моравию с дружиной и казной около 939–940 г., Олег Русский вступил в брак с Гейрой (Ярой-Ярославой), дочерью Болеслава Чешского, а потом опираясь на свои новые династические права и моравскую знать, провозгласил себя королем Моравии, независимым от своего тестя. Поражение в войне с венграми заставило его покинуть Моравию, двинуться сначала в Краков, а затем и далее на Русь. В былинах это отразилось в легенде о известной героической поездке Ильи из Морова в Киев, через город Кряков (с рассказом об освобождении этого города от «черной силы» — венгров).

Прибыв на Русь, Олег Русский (здесь уже Моравский-Муравленин) принял участие в миссионерской деятельности Ольги и ее попытках крещения Руси. Что нашло свое отражение в русских преданиях о крещении Руси и свержении идолов богатырем-христианином Ельей Моровлиным и сохранилось в обрывках легенды о крещении Руси Олием Русским во времена Ольги в саге об Олафе сыне Трюггви.