Оба-на

Церковь любит и чтит память о монахах, лечивших народ даром, идущим от Бога. Они её гордость. Но когда надо было вылечить последнего наследника престола, и тем избавить страну от влияния Распутина, не нашлось в ней ни одного такого монаха на всю империю. Или же не хватило ума и такта такового царю предложить. А почему? А потому, что к тому времени всех знахарей, ведунов, колдунов и пр. «вымели» одной метлой, не разбираясь какой у них дар от дьявола или от Бога.

В советское атеистическое время православная церковь была «не от мира сего», белой вороной и, одновременно, образцом высокой идейной стойкости. Но если хорошо подумать, то можно прийти к выводу, что причиной того была в меньшей мере сама вера, и в большей — сильное желание небольшой части народа «прилепить» свою душу как можно ближе к Богу. Таких всегда рождала земля русская, как и иная при другой вере. Чем тяжелее условия для осуществления этого желания, тем меньше их процент. И наоборот. Но он всегда будет не равным нулю.

Любая официальная вера — это общественный институт, как и армия, полиция и пр. Кто-то пришёл в него по зову души, чтобы служить Богу. А кому-то в нём просто комфортно, сыто и тепло. Рассчитывать на идеальную чистоту её рядов будет всегда наивным желанием.

К плюсу нашей церкви можно отнести её верность каноническим истокам. Она помогла ей сохранить себя на протяжении многих темных веков без изменений. Но, с другой стороны, этот плюс превратился в минус — в закостенелость, не дающую возможность к развитию, а, главное, не способную соответствовать новым жизненным реалиям. За пару тысяч лет человек кардинально развил свой ум, превратившись из «тёмного» в умного. Наука — его главная сила в познании окружающего мира, и в «переделывании» себя. Христианская церковь не способна объяснить многие накопившиеся научные факты, и тем более, заглянуть в окружающий мир дальше науки, и сделать ей какую-либо подсказку. Она также не способна заглянуть в прошлое человека, и объяснить ему, что с ним произошло. И вызывает сомнение возможность её серьёзного влияния на соотечественников в целом. Не говоря уже о влиянии на остальной мир. А нам сейчас важно именно последнее.

Так, например, за последнее время восстановлено и построено много новых храмов. На чьи деньги? На пожертвования. Правда в последнее время уже видно руку государства. Кто главный жертвователь? Грешник, желающий его снять с души. И получается: чем больше грешников, тем лучше дела у церкви. А скажи это прямо в глаза попу. Возмутится. Потому что, во-первых, есть тайна исповеди, и её он должен сохранять. А во-вторых в наше время не редко он этого может просто не знать. Принесли деньги, и сказали: «на». И весь разговор.

Эта проблема напоминает мне другую: зубную. Зубных клиник стало больше, а больных зубами меньше почему-то не становится. Потому что не лечат, а залечивают. Не лечат они причину, и не говорят о ней. Не выгодно. А причина кроется, скорее всего, в особенностях образа жизни.

Так и здесь. Принимая пожертвование от грешника, церковь не делает его безгрешным, а только облегчает его душу от мук. То есть, залечивает. А если боль ушла, то можно дальше жить, как жил. Если что — «лекарь» под рукой. И что, можно ли здесь считать нас умными?

Пока церковь практикует отпускание грехов — это ноу-хау иудаизма — мы лучше не станем. Это пожалуй главная претензия, достойная озвучивания, и которая касается внешних отношений народа и православной церкви. А так, церковь — это большой мир людей служащих и обслуживаемых. Им в нём хорошо — и ладно. Это их дело как им жить, что-то менять или не менять. И «лезть» в него глупо, бестактно и никому не советую.

В конце хочу отметить одну примирительную мысль. Я лично сомневаюсь, что Богу интересно в какую веру верит каждый человек. Что в старую, что в новую, что в иудаизм, что в иную, что даже в никакую. Я также сомневаюсь, что ему интересно о чём думает, и что говорит человек. И даже, что думает лично о Нём.

Для Него главное — дело. И главное дело человека в жизни не в материи, а в том, что привнёс он при жизни в его «клумбу». Сколько радости, и сколько горя. Только, скорее всего, считает Он их, как скупой но умный еврей, не по одному человеку, а по всем другим на кого он повлиял. А в серьёзных случаях — и по влиянию на будущее следующих поколений. Главное — чувства. То есть, собственно из чего, и ради чего вырос наш материальный мир. Вера лишь настраивает человека подойти к этому вопросу более ответственно.

Поэтому об абсолютно любом «дереве», как бы не было оно близко или далеко от Бога, нужно судить именно по таким «плодам».

Новая старая «вера»

То всё, о чём я писал выше и с самого начала, в нашей церкви зовётся дуалистической ересью. У неё есть различные виды: скифская, славянская или иная. Об этом, я надеюсь, читателю поведают искушенные в этом церковные богословы.