Обалденика. Книга-состояние. Фаза первая

– Одна я тут, одинешенька… Леший или Кощей, бывает, забредут раз в год – вот и вся радость. Хочется иногда сказать кому-нибудь: «Отвяжись», да только некому… Дремучие места ведь… А что делать?.. Живу… Закон здесь такой: не привыкнешь – подохнешь, не подохнешь – привыкнешь…

Обостренным после смеха Хозяйским чутьем Петя неожиданно ощутил, что сейчас произойдет нечто… То, чего ради он здесь… Вот только сделать что-то нужно… Не думая, без изготовки… Что Хозяин велит…

Внезапно для себя и без видимой причины он вскочил, зацепив головой край полки с кухонной утварью.

Посыпались жестянки, ложки, тарелки медные…

– Ах ты, разбойник!.. – завопила Баба Яга, кинувшись подбирать. – У-у, басурман!

…А, чтоб тебя… – добавила она затем и вовсе уж не по-сказочному, да сразу же и успокоилась. – Как слон ходишь…

– Слон – это кто? – спросил Петя, помогая полку на место приладить.

– Кто, кто… – пробурчала Яга, – медведь это такой – лысый и с длинным носом. Знать надо…

Потянулся Петя за жестянкой в самый угол избушки забившейся и вдруг видит – блеснуло что-то в щелке. Колупнув мизинцем, выкатил колечко. На ладони Яге принес.

Охнула та, рассмотрев, на лавку осела, за сердце схватившись…

– Колечко это, – опосля говорила, – мне лет триста назад женишок мой подарил. Да затерялось оно… Думала – в ступе летаючи обронила, а оно вот где, родимое, – рядышком схоронилось.

Навек теперь я должница твоя, Петя, – засуетилась Баба Яга, – да что же это я… Ты ведь с дороги дальней не евши, не пивши. Да и спать, поди, хочешь.

Глаза у бывшего старика и впрямь слипались…

* * *

Сквозь сон Петя услышал, как толкают его в бок.

– Спи скорей, – требовательно сказал кто-то странным голосом, – подушка нужна.

Не в силах пробудиться, Петя выдернул из-под головы шелестящий мешок, набитый сухой травой и листьями, и, умостившись на кулаке, вновь уснул.

Второй раз, и уже окончательно, он проснулся от истошного вопля. Вскочив, увидел странную картину. На столе лежало, подмостив под голову Петину подушку, страшно лохматое и заросшее существо с распахнутым ртом. Истошно вопило оно. Над ним склонилась Яга со здоровенными клещами в руках.

– Не тот!.. – вопило лохматое. – Опять не тот выдернула! Дура старая-а-а-а-а!..

– Ничего, ничего, – бормотала бабка, суетясь рядом, – подумаешь, не тот… постепенно и до него доберемся…

– Что?!. – взвыло существо матерным голосом, вскакивая и размахивая подушкой, как дубиной. – Ты за кого меня, дурака, принимаешь? Это как – постепенно?..

Оно погналось за Ягой, спотыкаясь и неуклюже цепляясь ногами за утварь. Бабка ловко скользнула за дверь, прихватив по дороге помело. Снаружи что-то лязгнуло, ухнуло, и в окне мелькнула взлетающая тень…

Так старик познакомился с Лешим.

Потом сидели, пили с ним чай из листиков ежевики, за жизнь говорили…

– Вот гляжу я на тебя, – говорил Леший Пете, – и думаю. Представляешь?

Как, думаю, – продолжал он, – ты у Яги цел остался? Вовек такого не бывало. Открой секрет.

Битый час рассказывал ему Петя, как нутром смеяться. Ничего тот не понял.

– На фига мне это? – сказал наконец. – Я своей смешною рожею сам себя и веселю. Сподручней намного…

…Про беду Петину узнал Леший. Долго молчал. Затем так сказал:

– Может Яга помочь тебе. Но навряд станет… Есть у нее Зеркало Волшебное, что всю правду говорит, в нем старуху твою враз найти можно. Но шибко часто карга старая в него подглядывала за всеми. Недавно Кощей осерчал и плюнул в него из обиды. Не более трех раз после того зеркало показывать могло. А бабка уже два раза глядела. Ни за что она на тебя последнего раза не истратит. Чудо для того надоть…

Расстались друзьями. А в ожидании Бабы Яги Петя крепко задумался.

* * *

Долго думал. Но все мимо как-то, впустую. Не выдержал – Мява кликнул. Тот долго не показывался, но затем все же сверкнул на мгновенье улыбкой в воздухе, проурчав коротко: «С рыбки начни… И о смехе подумай…» И исчез.

Тер Петя виски, в затылке чесал, потом на крылечко избушки вышел, сел, ножки свесив. Обдало его ветерком свежим, мысли в голове зажурчали…

– Рыбка, рыбка… чего там она говорила? Сотворил ты, говорила, мир этот… Со-Творец, одним словом. Ладно… А из чего? А из себя, больше и неоткуда взять-то было… А раз из себя, то я и есть мир этот, все вокруг – я.

Да-да, – вспоминал, – именно так… А ежели един я с миром, отчего ж не чую того? Отчего досаждаю себе же, миром являясь? Забыл, видать, о цельности той… Внутри – естеством своим забыл… Голова, может, и вспомнит когда, догадается, но, значит, мало того… Сызначала нагородили стен-плетней в глубине моей, от мира меня отделяя – обучаючи якобы. Да и я потом добавлял послушно, а теперь поди пробейся сквозь них к себе же самому. К себе – облаку, к себе – царю, к себе – Яге этой, что из себя сотворил.