Обалденика. Книга-состояние. Фаза вторая

И, внимая ему, мы глупо и безрассудно считаем себя в таком путешествии исключительно бессмертными. Нет, мы о смерти знаем, мы о ней даже вспоминаем иногда… но привычно-трусливо считаем, что как раз к нам она никакого отношения не имеет: «Смерть? Ну да, есть такая, слышал, но это не ко мне, это у других, а я еще поживу, не „грузите“ меня… Да что вы в самом деле?! – ведь только начал…»

Мы по-детски не верим в свою смерть, мы к ней не готовимся и в результате так и не бываем к ней никогда готовы…

Да и как это – готовиться к смерти? Бр-р… – какая унылая и тошнотворная картина при этом видится: участок на кладбище; деньги, отложенные «на смерть»; завещание, написанное украдкой; гроб на чердаке, ждущий своего часа, – так, что ли, готовиться надо?

Нам неприятно и страшно даже думать об этом, поэтому в глубине души мы себя уверяем, что нас это не коснется, ну не должно коснуться! Никогда! – весь наш жизненный опыт говорит только об одном: смерть – это то, что случается у других, а для нас смерти нет, не будет, не должно быть!.. Мы с отчаянной надеждой вчитываемся в книги Раймонда Моуди и Элизабет Кюблер-Росс, повествующие о «посмертных переживаниях». Мы не хотим умирать, мы боимся исчезнуть… Мы трусливо доказываем себе: капелька, слившись с огромным океаном, никуда не исчезает.

Ложь! Исчезает. Еще как исчезает. Вечен лишь океан, а от растворившейся в нем капли в лучшем случае останется лишь память. Но что ей до этого…

А ведь готовиться к смерти, это, по сути – быть готовым к жизни и не более того. К смерти уже готов тот, кто живет радостно и насыщенно, сполна реализуя свой шанс на изобилие земных ощущений, тот, кто предельно честен к этим ощущениям, ибо всегда помнит о том, что:

Вишням на ветках не вечно висеть.
Шанс рассеяться в бездне сознательно приуменьшен.
Как ни крути, но мы все попадаем в сеть
Смерти – пожалуй, самой честной из женщин.

Сергей Васильев

«В жизни все фальшиво. Есть только одна истина, и эта истина – смерть», – говорится в старинном самурайском кодексе. И это действительно так, но лишь в лживом пространстве изначально обреченной куклы, которая, по сути, и не живет, а лишь притворяется в этом как перед собой, так и перед другими, тратя на такое бесполезное притворство всю жизненную энергию.

Но зачем?! – ждать смерти, чтобы приблизиться к истине, к «живой жизни», к настоящему себе? Это столь же глупо, сколь и невозможно – ведь если вы выстроили жизнь так, что не видите в ней ни истины, ни смысла, то и в смерти вам их не отыскать. Зато в ваших силах обрести все это прямо сейчас и немедленно, обрести в своих близких, в любимых, в самом себе, в Боге и в Хозяине, в смехе…

Как? Об этом вы уже знаете – непрерывно расширяя себя до их масштабов, впуская в себя, наполняясь ими.

И вот тогда та самая пресловутая капелька действительно никуда не исчезнет, не потеряет себя, даже растворившись в океане, потому что сольется она с ним теперь, расширив себя до его масштабов, по сути – «вобрав» его в себя. То есть – скорее это она растворяет в себе океан, чем наоборот. (Вспомните технологию СВП.)

Но возможным это станет только после того, как в ней умрет ограничивающее ее знание о себе как о «капле-кукле», умрет с ее согласия, родив взамен «каплю-Хозяина», безмерно-безбрежную, как сам океан.

* * *

Хотим мы этого или нет, но вся наша жизнь изначально устроена так, чтобы готовить нас к смерти. Все, с чем мы сталкиваемся на каждом шагу: смерть домашних животных; стихийные бедствия; войны и гибель совершенно незнакомых нам людей; наконец, кончина наших близких, – постоянно заставляет задумываться о неотвратимости смерти, а следовательно – о жизни, ее смысле и ценности.

Пресловутый смысл жизни… Что бы мы ни пытались измышлять по его поводу, он всегда зависит лишь от нас самих и именно поэтому иногда полностью исчезает:

«…Наши топчаны стояли рядом. Снова и снова я слышал, как Финдикаки шептал перед сном как молитву: „Жизнь – это говно. Говеная штука“. Пять лет. Ни тон, ни текст заклинания Виктора Петровича не изменились».

* * *

«Слушайте, – кричал он, – слушайте! Я долго думал! И понял, что смысла жизни нет… Нет!»

В. Шаламов. «Колымские рассказы»

Увы, но подобные, «очень человеческие» настроения настолько сильны, что с удручающим постоянством появляются практически у всех творческих, тонко чувствующих людей: