Обделенные

— Мне что-то душно, — сказал он и встал. Веа тут же взяла его под руку и, чуть усмехаясь, повлекла куда-то. Он послушно позволил ей себя увести. Уши больше не горели; он чувствовал, что, должно быть, очень бледен теперь. Дурнота не проходила, и он очень надеялся, что Веа приведет его в ванную комнату или хотя бы к окну, где можно вдохнуть свежего воздуха. Однако они оказались в какой-то просторной и темноватой комнате, видимо, спальне. У одной стены громоздилось пышное белое ложе, стену напротив почти всю занимало зеркало. Приятно пахло свежим бельем, духами, еще чем-то интимным...

— Вы несносны, вы слишком много пьете, — сказала Веа. Она стояла совсем близко и смотрела ему прямо в глаза. Потом снова чуть усмехнулась, глаза ее блеснули в полутьме. — Ну да, несносны! Вы невозможны, вы потрясающе им ответили! Ах, какие у них были лица! Пожалуй, я вас за это поцелую. — Она привстала на цыпочки и потянулась к нему губами; перед глазами Шевека была ее белоснежная шея, обнаженная грудь... Он крепко обнял ее и страстно поцеловал в губы, с силой запрокинув ей голову, потом стал целовать горло, грудь... Веа сперва обмякла, тело ее словно вдруг лишилось костей, она повисла у него в руках, потом вздрогнула, засмеялась и стала потихоньку отталкивать его.

— Ох нет!.. Нет, не надо, возьмите себя в руки... Ну хватит, довольно, нам же нужно вернуться к гостям. Нет, Шевек, успокойтесь же! Это совсем никуда не годится!

На ее лепет он даже не отвечал. Он упорно тащил ее к белоснежной постели в глубине комнаты, и она шла, хотя и продолжала что-то говорить. Одной рукой прижимая к себе Веа, другой он пытался справиться с той невероятно сложной одеждой, что была на нем, и наконец ему как-то удалось расстегнуть штаны. Теперь задачей номер два оказалось платье Веа; казалось, ее юбка едва держится на бедрах, однако расстегнуть тугой пояс он не сумел.

— Ну все, хватит! — сердито сказала она. — Послушайте, Шевек, так не делают. Не сейчас, отпустите меня. Я ведь даже противозачаточную пилюлю не приняла. У меня могут быть неприятности. Тем более мой муж возвращается только через две недели! Да отпустите же меня, наконец! — Но уже он не мог отпустить ее. Он льнул к этой нежной надушенной плоти, чуть влажной от волнения. — Послушайте, Шевек, вы испортите мне платье, будет неудобно перед гостями... Ради Бога, Шевек! Погодите... Ну хорошо, подождите немного, мы все устроим, назначим подходящее место и встретимся... Здесь нельзя, я должна заботиться о своей репутации, а горничной я не доверяю... Если вы подождете немного... Не сейчас, Шевек! Не сейчас! Не сейчас! — Она изо всех сил оттолкнула его, испуганная этой неукротимой настойчивостью, он чуть отстранился, несколько смутившись, но остановиться уже не мог, а ее сопротивление и непритворный испуг лишь распалили его. Он резко прижал ее к себе, и семя его выплеснулось прямо на белый шелк ее платья.

— Отпустите же меня! Отпустите! — Она повторяла это пронзительным, свистящим шепотом, пока он действительно ее не выпустил. Голова у него шла кругом. Он тщетно пытался привести в порядок свои штаны.

— Я... Простите, Веа! Мне очень жаль... Я думал, вы хотите...

— Боже мой! — Веа с отвращением смотрела на свою юбку. — Какая гадость! Вот уж право... Теперь мне придется переодеться!

Шевек застыл, хватая ртом воздух; руки висели как плети. Потом он вдруг резко повернулся и бросился вон из полутемной спальни. Снова оказавшись в ярко освещенной гостиной, где веселье было в разгаре, он стал пробираться к выходу, споткнулся о чью-то ногу и понял, что путь ему безнадежно преграждают бесконечные тела, дорогие одежды, блеск драгоценностей, обнаженные женские груди, сияние огней, громоздкая мебель... Он налетел на стол, посреди которого стояло огромное серебряное блюдо с изысканными лакомствами, разложенными концентрическими кругами. Увидев все эти яства, Шевек задохнулся, попытался глотнуть воздуха, согнулся пополам, и его вырвало прямо на блюдо.

— Я отвезу его домой, — сказал Пае.

— Пожалуйста, отвезите его куда угодно! — Веа была раздражена. — А что, вам пришлось его искать, Сайо?

— Совсем немного. К счастью, Димере догадался позвонить вам.

— Он будет счастлив увидеть вас, когда очнется.

— Ничего. Пока что с ним хлопот не будет. В холле он совсем отключился. Можно мне позвонить от вас?

— Разумеется. И передайте мой горячий привет вашему шефу! — засмеялась Веа.

Ойи приехал за Шевеком к сестре вместе с Пае. Сейчас они сидели рядом на среднем сиденье огромного правительственного лимузина, который Пае всегда мог вызвать в случае надобности — на нем они прошлым летом везли из Космопорта Шевека. В данный же момент Шевек лежал бесформенной грудой на заднем сиденье.

— Он весь день пробыл в обществе твоей сестры? — спросил Пае.

— Во всяком случае, с полудня.

— Слава Богу!

— Ну что ты так боишься, что он забредет в трущобы? Они там, на Анарресе совершенно убеждены, что у нас чуть ли не рабство, полно людей, получающих нищенскую зарплату и так далее. Да пусть он видит все, что хочет!