Объединение

– Да всё дед Валят ихний! – баба швырнула полотенце на стол и полезла в низкий деревянный шкаф за новым. – Дед Валят у меня бусы ворует, а детям раздаёт и учит их из рогаток бусинами по банкам стрелять! А я потом бегаю по улице да собираю! Ну я на деда кричу, да, а они его защищают! Он же им снаряды поставляет, а я его колочу! А дед ещё и пьёт! И чему он, учитель нашей школы, детей учить может?! Вот ведь хрыч! – она обтёрла руки и глянула в шкаф. – Полотенец больше нет чистых! Вот пусть придёт он ко мне… Потолку-уем! – она погрозила внушительным кулаком двери.

На изъявленное Вельцей желание дверь распахнулась, и в прихожую тихонько вошёл дед Валят. Худой, с армейской выправкой, в старом, но чистом сюртуке, и редкими седыми волосами он предстал перед гостями. В руке у деда была горсть больших круглых красных бусин, которые он протянул Вельце.

– Довольна теперь? – прогундосил дед, поворачиваясь к двери, чтобы поскорее покинуть дом, и мимолётом окинул сочувствующим взглядом друзей.

– Довольна. – в том же тоне ответила баба. Дед Валят только дошёл до прихожей, как она остановила его громогласным рёвом:

– А СЕМНАДЦАТАЯ БУСИНА ГДЕ?!

– Да там, наседка! Считай!

– Да где ж, старый хрыч?! Тут шестнадцать бусин! А было семнадцать!!!

– А-ай! Ну тебя! Темно на улице! Не найдём! Завтра…

– Завтра? Завтра?! Завтра ты, барсук облезлый, под скамейкой просыпать будешь, а мне самой что ль по земле ползать?!

– Ты баба, тебе привычней! Ты всю жизнь в поле ползаешь!

– Ах ты!! – и она вытолкнула деда из домика и вышла следом. К последующей брани оставшиеся в доме друзья не прислушивались. Тео уже во всю склонялся над столом, опустив голову на руку, и разглядывал отблеск лампы в чае замершим мутным взглядом. Лагора, Эвион и Гави чувствовали лёгкий холодок в ногах и часто моргали, стараясь прогнать напавшую на них пелену дрёмы. Хет сперва смотрел на тёмный пейзаж за окном, потом оглядел светлую комнатку, в которой они сидели, и уставился на чашки. Два дня ему хотелось побыть одному (что, как он понимал, ещё долго не удастся), и вот, когда друзья разморены уютом и долгожданным спокойствием, Хет позволил себе задуматься, периодически морща изящную переносицу при мыслях об их будущем и усмехаясь почти в голос прошлому. Мимолётно он думал, почему все кружки на столе разные. Почему бабка Вельца поставила ему бежевую кружку с изображением оленя, а Гави – зелёную с земляникой? Потом он наконец понял, что кружки просто из разных наборов и с разных времен, а хозяйка взяла первые попавшиеся ей под руку и подала на стол, разлив в них одинаковое содержимое… Хет ещё раз усмехнулся своей недогадливости. Он всё глубже уходил в мысли. Подумал о том, что вокруг избы темень, а внутри – свет, как и в жизни. Потом снова переключился на кружки. В них молодой человек вдруг нашёл себя и своих друзей. Та кружка, которую Вельца подала ему – это он сам. Остальные – кружка-Гави, кружка-Тео… И, если рассматривать каждого из них на примере кружки, то выходит, что все они из разных сервизов, просто рукой какой-то бабы сведены вместе на одном столе. Под этими домыслами Хет имел ввиду то, что их всех, уже не кружки, а людей, невидимая рука выдернула из пяти разных миров и соединила вместе. Кружки вместе, чтобы дать чай, а его компания – чтобы… Кстати, для чего они собрались? Для того, чтобы помочь Эви?

Хет призадумался. А действительно ли он хочет именно помочь? Может, есть скрытый мотив? И ему в голову ударила отрезвляющая глуповатая идея: кружка – человек, а чай внутри – жизнь. Чья кружка быстрее опустеет, тот первым и умрёт! Хет вздрогнул и пришёл в себя. Сонные Эвион, Гави и Лагора удивлённо посмотрели на него. От усталости им не хотелось раскрывать рта и вопросы так и повисли в глазах друзей. Хет сразу проглядел содержимое их кружек – у всех оставалось немного чая. Но его идея, неконтролируемая чудовищная мысль о смерти одного из сидящих с ним за одним столом в домике в богом забытой деревне, острым колом била в сердце. Хет не хотел терять друзей, не хотел, чтоб эта маленькая, ничего не значащая идея с чаем вдруг могла осуществиться. Он быстро взял свою кружку и выпил чай до конца.