Объединяй и завоевывай

Под конец Примитиво ринулся через кукурузное поле с остатками золы от сожженной соломы. Он так шумел, что без труда поднял на ноги полселения.

Из дверного проема полуразвалившейся хижины показалась голова заспанного человека.

Полковник чуть повернулся, вскинул автомат и очередью расколол голову несчастного на куски, стреляя поверх плеча захваченной в плен партизанки.

Девушка стала выкрикивать какие-то слова — очень громко и очень неразборчиво.

— Черт бы его побрал! Чиун, он застрелил безоружного! — взволнованно зашептал Римо.

Примитиво, впрочем, ничего не услышал.

Выстрелы среди ночи окончательно разбудили селение. То тут, то там появлялись заспанные миштеки. Полковник, переключив автомат на «одиночные», принялся хладнокровно стрелять людям в головы, как если бы перед ним были воздушные шарики.

— Верапас, я пришел за тобой. Покажись! — орал он в промежутках между выстрелами.

Не выдержав, Римо бросился вперед. Он преодолел расстояние до полковника за каких-нибудь пять секунд, но девушка-герильера опередила его. Она бросилась прямо под ноги офицеру и принялась пинаться, норовя угодить тяжелым ботинком в самое уязвимое место.

— Пута! — прорычал полковник и опустил ствол автомата с явным намерением изрешетить ее.

Римо прыгнул. Еще в полете изготовив руку для удара, он разрубил оружие на части.

Примитиво держал автомат двумя руками, но тут руки его сами собой разошлись в стороны. В каждой осталась своя половина «хеклер-и-коха».

При виде такой картины глаза полковника чуть не вылезли из орбит.

И сразу же перед ним появилось суровое лицо Римо.

— Какой же вы, к черту, солдат, если стреляете в безоружных?!

— Кто вы такой?

Римо вырвал из рук Примитиво половинки автомата и отшвырнул их прочь. Пальцы полковника инстинктивно ухватились за рукоятку боевого ножа.

Римо не стал ему препятствовать, но, когда в лунном свете блеснуло лезвие, отобрал у вояки нож и трижды пальцем ударил по клинку прямо у него под носом. После третьего удара от лезвия ничего не осталось.

Римо вернул полковнику бесполезную уже рукоять.

Чтобы продемонстрировать свою благодарность, полковник попытался выстрелить Римо прямо в лицо, торопливо выхватив из кобуры пистолет. Римо нанес ему короткий удар сразу двумя руками. Удар пришелся по пистолету, который полковник изо всех сил сжимал в правой. Примитиво показалось, что его ударило током. Он заморгал и мысленно нажал на спусковой крючок. Палец, однако, не подчинился, а пистолет почему-то стал разваливаться на части.

Когда в руке полковника осталась только рукоятка, ладонь неожиданно начала наливаться красным, как если бы она сильно обгорела на солнце. Полковник, закрыв рот, следил за происходившими с ним изменениями.

— Вы можете быстро-быстро сказать «вазокулярная дезинтеграция»? — спросил Римо.

— Я таких слов не знаю.

— Представьте себе, что вены вашей правой руки вдруг полопались все до единой и в настоящий момент посылают потоки крови во всех направлениях.

И тут полковник заорал. Только сейчас болевой сигнал, посланный его изуродованной конечностью, добрался до соответствующего мозгового центра.

Протянув руку к полковничьей шее, Римо сдавил нужный нерв, и боль сразу же прекратилась.

— Я ищу Верапаса, — сказал он.

Едва шевеля губами, полковник Примитиво произнес:

— Я его тоже ищу! Мы что, по одну сторону баррикады?

— С вами? По одну сторону?! Категорическое «нет»! — отозвался Римо. — Я не убиваю мирных жителей.

— По всей видимости, вы американец. ЦРУ?

— ЮНИСЕФ.

— Но это же детский фонд!

— Совершенно справедливо. Мы следим за счастьем всех детей на Земле. И принимаем пожертвования. В долларах, не в песо.

— Вы — локо.

— Если слово «локо» означает, что я болен душевно и потому не прочь сломать вам шею, то возражать не стану. «Локо» так «локо».

— Можете захватить с собой вот ее. — Тут полковник пихнул носком ботинка распростертое в пыли тело девушки-партизанки. — Думаю, она знает. Верапас наверняка находится тут, в деревне.

Нагнувшись, Римо ухватил девушку за плечи и рывком поставил на ноги.

— Где Верапас?

— Не знаю.

— Она лжет, — заявил Чиун, непонятно каким образом материализуясь из темноты.

— И я так считаю, — произнес Примитиво.

— Не суйтесь не в свое дело, — огрызнулся Римо.

Мастер Синанджу подплыл к девушке и елейным голосом произнес:

— Бедное дитя! Они дали тебе в руки орудия смерти, в то время как ты должна вынашивать в себе жизнь.

— Обойдусь и без ваших советов — пусть вы и спасли меня! — выкрикнула партизанка.

— Послушай, ты нам не нужна. Мы ищем Верапаса.

— Я скорее умру, чем выдам его. Давайте, стреляйте в меня, если уж так хотите.

Отвернувшись, Чиун изобразил на лице гримасу отвращения:

— В самом деле, пристрели ее, Римо. Молоко несчастной уже давно скисло от постоянного желания воевать. Для материнства она не пригодна.

— Не хватало еще женщин убивать, — проворчал Римо и повернулся к пленнице: — Слушай, у тебя есть два пути — простой и трудный. Какой выбираешь?