Объект его страсти

Как только мы оказываемся внутри квартиры Гевина, я бегу в ванную и закрываю дверь. Немного драматично, согласна, но мне страшно до чертиков. Теперь, когда мы одни, Лэндон захочет получить ответы. Мне просто нужна минутка, чтобы решить, как действовать дальше. Я могу рассказать ему все сейчас и позволить оставить меня, или могу подождать и защищаться после того, как его дядя расскажет испорченную версию правды. Почему-то я думаю, что защита на данный момент — умная мысль, но не могу этого сделать. Хочу, но не сегодня. Стук в дверь заставляет меня подскочить. Пришло время исполнить свое второе лучшее выступление в жизни. Хотя никакое выступление не будет лучше, чем день, когда я порвала с ним.

— Хэвен, открой дверь, — умоляет он. Я слышу заботу в его голосе. Медленно открываю дверь и впускаю его. — Детка, пожалуйста, скажи мне, что случилось, — я глубоко вздыхаю и выдаю ему часть правды.

— Они все хотят, чтобы Жизель была с тобой, Лэндон. Твой отец явно не простил меня, и что ж, я подумала… что, если они правы?

— Какого хрена? — кричит он. — Прости, детка, но это самая сумасшедшая вещь, которую я когда-либо слышал. Почему ты так говоришь? Ты жалеешь о нас? — он зажимает пальцами переносицу в замешательстве.

— Конечно, нет, Лэндон, но Жизель великолепна, у ее семьи есть деньги, и она носит твоего ребенка, — говорю я, перечисляя все ее положительный качества. — Я услышала, как они спорили с тобой, что мы — это ошибка, — всхлипываю я.

Лэндон притягивает меня в объятия.

— Мне похрен, чего они хотят. Главное, чего хочу я, и чего хочешь ты. Ты больше, чем просто великолепна. Ты не идешь ни в какое сравнение, поэтому я не хочу слышать этого снова. Что дальше? Ах, да, деньги. У моей семьи тоже есть они. Мой отец — шеф-повар мирового класса. Это нихрена не значит для меня — я проложу свой собственный путь. И последнее — ребенок. Я буду лучшим отцом, но знаешь что? Это произойдет с тобой рядом, и ей придется смириться с этим, — он целует меня в макушку, и я таю от этого. Все, что я сказала ему — это лишь кусочек того, как я действительно себя чувствую. Я просто решила поделиться своими страхами по поводу того, чего хочет его отец, а не тем дерьмом, которое скрыто под поверхностью.

— Ты все еще хочешь что-нибудь поесть? — спрашивает он.

— Нет. Только хочу пойти спать. Я устала. Немного поела на пикнике. Кстати, ты был великолепен, — это заставляет его улыбнуться. — Ты, должно быть, слышал, какие грязные вещи эти девушки хотят с тобой сделать, — зеваю я.

— Доверяй мне. Я все это слышал раньше. Нет, спасибо. У меня есть та, которую я хочу прямо сейчас. Поспи немного, детка. Я посмотрю, что можно перекусить, потому что умираю с голоду, а затем присоединюсь к тебе.

— Ладно, — включаю воду в ванной, но затем решаю прилечь, пока вода не наполнится. Это все, что я помню.

На следующее утро я поворачиваюсь и вижу записку от Лэндона на подушке. Он дразнит меня за то, что оставила воду включенной в ванной прошлой ночью. Он встречается со своим отцом за бранчем (Прим. — поздний завтрак), пока тот не уехал. Говорит, что отказывается подпускать его ко мне снова, пока он не сможет быть приветливым со мной. Думаю, что это случится в ближайшее время, но это неважно. Я все еще одета во вчерашнюю одежду, так что я встаю и иду в душ. Когда снимаю одежду, то вижу красновато-фиолетовые синяки на плечах. Можно четко различить отпечатки пальцев. Святое дерьмо, как, черт возьми, я собираюсь скрыть это? Что еще лучше, как объясню их? Чертовы скелеты видны теперь на моей коже. Потребуется несколько недель, чтобы синяки сошли. Быстро принимаю душ и переодеваюсь в рубашку с длинным рукавом. Прошлым вечером на мне был легкий свитер, потому что температура упала нехарактерно низко для этого времени года. Сегодня же жарко, как в аду.

Стук в дверь отвлекает мое внимание от гардеробной дилеммы. У Лэндона есть ключ, так что это может быть кто-то, кто ищет Гевина. В ту минуту, когда я открываю дверь, я понимаю, что не посмотреть в глазок было ошибкой. Брр. Это Жизель. Это не закончится добром. С самодовольным выражением лица она без приглашения проносит свою маленькую задницу через дверь.

— Не очень хорошая привычка — открывать дверь, не посмотрев для начала, кто там, — говорит она. Ее голос сочится сарказмом.

— Лэндона нет здесь, — отвечаю я. — Так что можешь идти туда, откуда пришла.

— Ох. Я здесь не из-за Лэндона. Он и его отец наслаждаются бранчем, который я приготовила, прежде чем уйти, — злорадствует она. Что ж, похоже, я не единственная, кто совершил оплошность. Лэндон не упомянул этого в записке, которую оставил для меня. — Его отец и я имели возможность поговорить прошлой ночью. Интеллигентный мужчина. Ты знаешь, что он тебя терпеть не может? Он думает, что ты коварная авантюристка, которая вернулась в жизнь его сына, потому что завидела знак доллара. Знаешь, он, вероятно, попадет в НФЛ, — больно, что Жизель видит меня такой, но я не хочу показать, что ей удался этот удар.