Объект насилия

– М-м-м… – задумалась, как бы половчее ответить, Васюта. – Я их не напугала. Им просто не до меня. По-моему, они сейчас на работе. Идут на дело. Или кого-нибудь убивать, или совершать налет на квартиру. Ты бы видел их хари!

– Я видел.

– Нет, зайка, ничего ты не видел. Камера такое не передаст.

Мимо проехал ментовский «Жигуль». Не остановился.

Следом за «Жигулем» – большой внедорожник.

– Вроде бы, чуть притормозили, – обиженным тоном сообщила Василиса, – и поехали дальше. Я им не понравилась. Уродина я для них! Малолетка! Пи-да-ра-сы!!!

На этот раз я не рассмеялся. Я расхохотался. Все, кто находился в монтажке, удивленно повернулись ко мне.

– Не бери в голову, детка.

– Как это не бери, если я с этой работой наживу комплекс неполноценности! До связи, Денис.

– До какой связи?

– Ну не до половой же! До телефонной. Пока!

«Комплекс неполноценности – это еще не страшно, – подумал я, убирая трубку в карман. – Как бы не заработать манию преследования. Да и вообще не испортить характер».

– Чего она? – поинтересовался оставшийся на ночь по случаю премьеры «Объекта насилия» Никита.

– Комплексует, что никто не хочет ее насиловать.

– Вот беда! – Программный выпускающий скорчил комичную мину. – И меня не хотят. Все брожу по ночам, жду: ну кто же, когда же?! А всем начхать! И ничего, не расстраиваюсь, сплю спокойно…

– Погоди, Никита, – перебил я и кивнул на монитор, на который выводилась картинка с камеры Квачкова. – Про изнасилования попозже. По-моему, что-то наклевывается.

Их было пятеро – крепко поддатых мужиков средних лет и, как мне показалось, некой южной национальности. Возможно, еще полминуты назад они куда-то направлялись, перед ними стояла какая-то цель – скажем, избежав встречи с милицией, добраться до дома.

Так было полминуты назад. Но планы вдруг изменились. Все пятеро напряженно застыли на месте. Дружно уставились в одну сторону. Пытались разглядеть, кто это там такой синеволосый так бодро цокает каблучками по противоположной стороне улицы.

Вот она, наша премьера; вот он, наш первый эфир!

Или все-таки нет?

– По моей команде сразу заставку, – напомнил я и вызвал по селектору Ольгу, тоже ночевавшую на работе, в своей маленькой келье. – Разбудил?

– М-м-м… Чего там, Забродин?

– Будь готова.

– Всегда готова. Компьютер работает… Ага, вижу!

– Не забудь включить микрофон…

Из динамиков громкой связи по всему офису разнеслось запущенное Никитой «Внимание! Даем прямое включение „Объекта насилия“! Всем службам! Выходим в эфир…»

От группы отделился один человек и нетвердой походкой направился через улицу.

«Вроде бы, ничего общего, – подумал я, внимательно наблюдая за ним, – и все-таки он идет сейчас точно так же, как бегают иные собаки – те, у которых задница опережает перёд. Бочком».

Пьяный, не пьяный, бочком, не бочком, но этот тин проложил свой курс точно.

«Если не собьется, если устоит на ногах, и его не занесет в сторону, – прикинул я, – то через несколько секунд окажется как раз на пути Василисы.

На том хороший вечер для него и закончится».

Зазвонил телефон, и я, не отрывая взгляда от монитора, нашарил трубку.

– Слушаю, Сема.

– Это не Сема, это Олег. Семен снимает. Будет сюжет?

– Наверное, да. Оставайся на связи. И ближе не подъезжайте, чтобы не спугнуть. Притормозите.

– Уже.

Василиса тоже притормозила. Сделала несколько робких шажков вперед и остановилась окончательно. В экстерьерную камеру она сейчас смотрелась просто великолепно! Ни дать, ни взять, вусмерть перепуганная овечка.

Ну просто скованная страхом!

Как бы, окажись в такой ситуации, поступила любая более или менее хладнокровная девушка? Скинула бы туфельки и, не искушая судьбу, рванула бы наутек – пьяные не догонят.

Девочка с едко – лиловыми волосами лишь прижалась спиной к стене дома. И покорно ждала своей участи.

До клиента оставалось всего с десяток шагов. На мониторе, передающем картинку с Василисиной камеры, уже можно было отчетливо разглядеть его рожу.

Действительно, один из гостей с юга. Не кавказец. Скорее, узбек или киргиз. В буром бесформенном пиджаке и мешковатых джинсах. Возможно, гастарбайтер. Возможно, еще рангом пониже – бомж.

В какой-то момент мне даже стало жалко этого дурака. Он не представлял, что его ждет.

Ко мне вопросительно развернулся Никита, и я уже было открыл рот, чтобы дать команду: «Заставка. Отставание девяносто секунд».

Но в этот момент в трубке, которую я продолжал прижимать к уху, раздался голос Олега.

– Денис, мусора! Сзади. Сейчас проедут, увидишь их в камеру.

Дерьмо!!!

– Ну что? – нетерпеливо подогнал меня Никита. Он смотрел на меня и не видел, как на мониторе появился проехавший мимо «копейки» ментовский «Жигуль» – наверное, тот самый, который уже попадал в объективы наших камер минут пять назад. Считанные секунды, и он остановится возле Василисы и застывшего напротив нее пьяного азиата.

Шоу откладывается! Двойное дерьмо!!!

– Денис? – снова напомнил о себе программный выпускающий.

В ответ я покачал головой и указал пальцем на монитор.