Объект номер 13

По всем признакам, ронять стоило на голову. Чтобы наверняка. И почему я не догадался?

Впрочем, вопрос риторический: тогда я не думал, что он сможет (или ему помогут) избежать утилизации. Моей задачей было подвести его под неё. И надо признать, что методов я не выбирал: наше противостояние, начавшееся с первого моего дня в лаборатории, должно было прийти к закономерному итогу.

Проще говоря, остаться должен был только один.

И дело не только в личной неприязни, которая тоже играла роль, и условно детских обидах (если в случае с нами имеет смысл упоминать детство, конечно). Проблема была глубже и неоднозначней: наши с Деймосом взгляды на будущее Олимпа, богов новой эры, Коалиции и прочего не совпадали. Кардинально.

Деймос с его эксцентричными выходками был угрозой для нас всех. Он не умел и не желал ждать. Но вопрос был не только в этом. Большая проблема заключалась ещё и в том, что некоторые из нас были склонны ставить на идеи Деймоса, не Фобоса. Ближайшими сторонниками Деймоса были Гелиос и Веритас. За спиной же Фобоса стояли мы с Эрос и Долосом. Гипнос с Танатосом придерживались нейтралитета, и было очевидно: они поддержат в итоге того, кто окажется впереди, чьи идеи оправдают себя на практике.

Я понимал, что допустить этого нельзя. И сделал всё, чтобы Деймоса спровоцировать, оправдать в глазах хозяев его ликвидацию. Переиграть гения манипуляций на его собственном поле трудно, на первый взгляд невозможно. С другой стороны, от меня, “дуболома”, он не ожидал такой прыти.

Одной из главных слабостей Деймоса всегда была недооценка способностей противника.

Но теперь ситуация переменилась, и я полностью завишу от его прихотей. Что именно он рассказал Ал-45? Какую игру ведёт? И какова моя роль в этом представлении?

Сцепив зубы, я послушно следовал за своими конвоирами. Непривычный, иррациональный страх туманил ум. Логически я понимал, что с вероятностью в восемьдесят процентов Ал-45 лжёт. Как минимум, насчёт Катерины. Но…

Возможно, мне стоило согласиться на механическое сердце для неё. Да, оно не так качественно, как бионика; да, его потом сложнее было бы заменить ещё раз; да, оно бы почти наверняка звучало чуждо, неправильно. Но… что, если сердце Катерины действительно не выдержало? Если Эрос не справилась?

Я не привык бояться.

Хотя нет, не так; скорее, я не привык к конкретно такому страху. Интересно, как люди стандартной модели справляются с этим? Нужно будет проследить при случае, если выживу.

В конечном итоге, если уж я начал привязываться к людям, то должен научиться справляться со страхом потери.

* * *

Стоило выйти из помещения, как чужой взгляд ударил по нервам. Ничего нового в этом нет: псионик моего уровня всегда ощущает чужое внимание. Это как нить, соприкосновение пси-полей, позволяющее умелому телепату последовать за чужим разумом, как по тропе. Именно благодаря этому принципу, собственно, для самых сильных псиоников и становится возможным влияние, скажем, через вирт и голо-связь.

Так или иначе, я отчётливо почувствовал взгляд. Сначала он показался мне лишь смутно знакомым, но потом…

Она жива. Жива. Значит, дальше всё будет в порядке; Эрос разберётся.

Я собрал в кулак всю свою волю, чтобы повернуться медленно, небрежно, как будто решил мельком проверить окрестности.

Взгляд длиной в долю секунды — это много или мало? В материалах, касающихся эмоциональных привязанностей, я нашёл фразу: “Порой секунда длится вечность”. Тогда я списал это на излишнюю экзальтированность автора. Теперь же я, кажется, понял, о чём шла речь.

Очевидно, как и многие инструкции, эту можно понять лишь тогда, когда испытаешь на себе.

Возможно, скоро меня разберут на части. Возможно, я вижу её в последний раз. Именно потому я сделаю всё, чтобы её образ отпечатался в памяти до самых последних деталей. Чтобы возникло совершенно иррациональное чувство, будто её портрет отпечатался на обратной стороне век.

Чтобы я в любой момент мог представить, что она рядом.

* * *

Ложемент был удобным.

Пожалуй, в этом была некоторая ирония — если учесть, что снующие вокруг доктора, мерзко фонящие страхом и предвкушением, собираются сделать.

Я лежал и смотрел в потолок, ожидая, когда они приступят к своей работе. По моим ощущениям, мы уже взлетели, но пока что болтались на орбите: очевидно, ждали окна в работе планетарной сети безопасности.

Доктора готовили инструменты. Я слышал их мысли, и это было одной из самых худших пыток.

Когда они выполнят задуманное, я, если и выживу, останусь инвалидом. Причём совсем не факт, что даже в Коалиции смогут это полноценно исправить. У нас очень развито биопротезирование, при желании можно вырастить замену, причём улучшенную, любому органу. Собственно, годам к двумста стандартный гражданин Коалиции успевает заменить основные органы по несколько раз.

Но у наших с сиблингами модификаций есть цена. Да, нас очень тяжело ранить, регенерация превышает все доступные человеку пределы. Но и заменить что-либо в случае безвозвратной потери очень сложно. Деймос это знает. И, видимо, решил продемонстрировать мне.

Страх удалось отключить.