Объект номер 13

На сделку эту Кэп взял меня с собой, и именно тогда Рамино предложил мне участие в астероидных гонках. “Какая фактура, — сказал он, — какая стать… Профи пиара из такого материала может сделать конфетку. И при этом в наличии все нужные умения, так что тебя не прикончат в первые пять минут, как местных дурочек, которые надеются таким образом заработать денег для своих семей. Может, таки согласишься? Девчонка-пилот, да ещё и смазливая… Это горячо. И дорого.”

Тогда я послала его. Теперь…

— Может, расскажешь мне правила этих ваших гонок? — уточнил Тринадцатый.

— На корабле расскажу, — ответила я, оплачивая через виртал счёт за обед и чаевые улыбчивому официанту. Тот разулыбался ещё шире и затопал к моему столику. А симпатичный, кстати…

— Ему заплатили, чтобы он попал на твой корабль, установил жучки и получил твои интимные записи, — обломал мне созерцательный кайф Тринадцатый.

Я вздохнула.

— Скажи, читать мысли — это классно или паршиво?

— Это функционально, — ответил Тринадцатый флегматично.

— Ну да, — хмыкнула я. — Зато ты всегда знаешь, когда тебя собираются предать.

— Не всегда, — ответил Тринадцатый.

И наконец-то заткнулся.

Интересно. Кто-то сумел предать этого модифицированного пси-монстра? Интересная должна быть личность.

* * *

— Так вот, правила гонок, — сказала я, забросив ноги на приборную панель.

— Я весь — вниманье.

Здесь, на корабле, Тринадцатый мог говорить значительно громче и принимать свою “чёрную” форму. Я сделала мысленную отметку: разобраться, каков вообще радиус способностей этого чудесного мутанта.

Лишним не будет.

— Ты помнишь планету Руакка?

— Которую Земной Союз взорвал, чтобы изменить гравитационный рисунок этого сектора? Сложно забыть.

— Она была необитаемой, и не альданцам что-то говорить о взорванных планетах… Не важно. Сам факт, что после её уничтожения вокруг соседней планеты образовалось крайне плотное кольцо разного размера обломков.

— Это мне известно.

— Вот. Именно там проходят астероидные гонки. Правила очень простые: несколько (от трех до десяти) гонщиков, столько же боевых машин разного типа. Распределяются слепой жеребьёвкой. В каждой машине есть свой бонус, который пилот может обнаружить в процессе игры… а может и не обнаружить. Правила тоже просты: есть три точки входа, есть точка выхода. Где-то между этими точками пилот должен остаться один, устранив конкурентов. При этом он обязан не врубиться ни в один из астероидов и разобраться со стандартными беспилотниками. Призовой фонд значительный: Рамино очень хорошо зарабатывает на этом. Во-первых, он выкладывает записи астероидных гонок на своём вирт-канале, и они пользуются огромной популярностью. Во-вторых, по записям самых удачных (то есть, самых зрелищных и интересных) гонок делаются суперреалистичные вирт-игры с полным эффектом присутствия. С учётом вполне настоящих смертей, разрушающихся машин, реальных зарядов и прочего стоят такие игрушки почти космически. Опять-таки, есть вип-пространство: база, обустроенная на одном из самых крупных астероидов, где особые клиенты могут наблюдать гонку в реальном времени. Там своя атмосфера: встречаются и обычные богатые бездельники, и торговцы оружием, демонстрирующие во время гонки “товар лицом”, и рекрутеры, разыскивающие лучших пилотов для особенно грязных дел… контингент разномастный, в общем. Пилоты тоже разные. Встречаются и дезертиры из наших и ваших, и самоучки.

— Всё же, ваша система правосудия оставляет желать лучшего, — заметил Тринадцатый сухо. — Если уж ваше правительство позволяет подобное.

— Я бы не сказала, что позволяет. Скорее, на подобное принято смотреть сквозь пальцы.

— Мы оба знаем, что это одно и то же.

Я тихо хмыкнула. Мне вспомнился разговор, состоявшийся у нас с Объектом перед моей высадкой на Обис.

— Я вот думаю, что ты уж очень погорячился, когда разворотил свою криокамеру, — сказала я, с сомнением рассматривая сплошные энергетические кубы, ограждавшие грузовой отсек. — Ладно грязь и отходы жизнедеятельности: с этим справится скафандр. Но есть и пить ты что собираешься? Сколько вообще ты способен обходиться без воды и пищи?

— Двадцать два с половиной стандартных дня — без воды, пятьдесят пять стандартных дней и семь часов — без пищи.

— Ого, — поразилась я. — А откуда такая точность?

Он посмотрел на меня, как на дуру. В моём мозгу затеплилась догадка, от которой стало откровенно не по себе.