Объект номер 13

Я подумала о сообщении, которое прислал Кэп по засекреченной линии. Мог ли Родас знать? Не думаю. Иначе сказал бы. В конечном итоге, он сам же заблокировал мне вирт, чтобы я не смогла ни с кем связаться. Кэп просто обошёл блок.

Родас ничего не знает.

— Да, он потрясный, — сказала я вслух. — Заменил мне отца. И не только мне, но всем нам, в общем-то. Он многое в своей жизни повидал и помогал справиться со всем…

Мой голос прервался.

Было, с чем справляться.

Потому что война началась за две недели до моего выпуска из лётной учебки. Первый год с хвостом, как положено, оттрубила сначала наводчиком, потом вторым крыловым, а потом и основным пилотом при флагмане. Это было попроще, хотя бы в силу того, что стояли мы на тот момент в относительно спокойном секторе космоса, где стычки случались больше локальные. А вот потом случился альфа-Вихрь, предыдущий состав которого на тот момент очень уж капитально проредили при битве за Землю-4. Мою кандидатуру одобрили, и я стала Вихрем-14.

После того, собственно, началось моё близкое знакомство с настоящей войной. И, если бы не Кэп, но одни космические боги знают, где бы я теперь была.

Но чутьё подсказывает, что это оказалось бы паршивое место.

— Понятно, — Родас перевёл взгляд на иллюминатор. — Правда, я всё равно не совсем представляю, как можно смотреть на звёзды и во что-то верить. На мой взгляд, отдаёт примитивными человеческими верованиями времён начала цивилизации. Звёзды — это всего лишь скопления горячего газа и плазмы…

— Я учила астрономию, спасибо, — ответила язвительно. — Всё ещё космический пилот, помнишь? Но тут речь идёт об этой, как её… метафоре.

— Да, я знаю, что это такое. Но не очень силён в метафорах.

— Не удивил, — фыркнула я. — Но тут всё просто. Глядя на звёзды, ты должен вспоминать всё достойное, сильное, любимое, что видел раньше. Что-то такое, что заставляет тебя верить в людей. Что-то, за что мог бы зацепиться. Ну, мысленно.

— А что ты вспоминаешь?

Я должна была бы ответить, что это — личное. Потому что и правда личное, без гвоздей. Но…

— Я вспоминаю день, когда папаша в первый раз посадил меня за штурвал. Это было за неделю до рейда, из которого он не вернулся: нарвался на особенно обнаглевшую шайку космических пиратов, сопровождая корабль гражданских. Расклад был не в его пользу, на борту беззащитные люди, так что пришлось идти на таран. Но это потом, а тогда он втайне от мамаши взял меня с собой в космос. Мне было восемь, если что, но я помню всё. Например, ему пришлось хакнуть вирт, чтобы он позволил такой шмакодявке хоть минуту управлять космическим боевым кораблём… И подложить мне валик под задницу, чтобы я видела приборную панель. Помню, как в первый раз почувствовала себя пилотом, как звёзды рванули мне навстречу… Тогда, наверное, я поняла, что буду летать. Мамаша потом орала, как потерпевшая. Теперь, с высоты своего опыта, думаю, что в чём-то её понять можно. Но всё равно злюсь, когда вспоминаю. А ещё помню, как нас пришли благодарить люди, которых отец тогда спас… Их было много, знаешь. Я думаю о них, когда надо за что-то зацепиться. Напомнить себе, для чего это всё.

— Вот как. Думаю, мне тоже нужно выбрать воспоминание, верно? — он со странным выражением смотрел на меня.

— Ну да, — фыркнула я, — не помешает. Догадываюсь, что у тебя не особенно много счастливых детских воспоминаний, но…

Я заткнулась, когда Родас снова положил ладонь напротив моего сердца.

— Думаю, я мог бы помнить это, — сказал он задумчиво. — Даже наверняка.

Его лицо было близко-близко. Слишком так, с намёком близко. Он смотрел внимательно, как будто ставил очередной эксперимент. Но там, в глубине глаз, была какая-то… беззащитность что ли.

Даже если это звучит тупо, когда речь идёт о ходячей машине для убийств.

Так что я не стала портить эксперимент.

И поцеловала его.

31

Ари Родас

* * *

— Вы должны слушать меня очень внимательно, — сказал я пленникам, — и в точности следовать моим указаниям. Если вы от них отступитесь, то ваше выживание окажется под сомнением. Это понятно?

Они что-то забормотали и закивали, но это меня интересовало мало. Заглянув в ментальный фон, я убедился: на данный момент они скорее настроены выполнить мои требования, чем наоборот.

Уже что-то.

— Выйти из строя, — распорядился я, кивнув на одну из девушек. Она посмотрела на меня загнанно, я ответил спокойным и твёрдым взглядом. Она сглотнула и переглянулась с остальными.

Я терпеливо ждал.

Разумеется, такая задержка при выполнении приказа раздражала. Но я отдавал себе отчёт, что передо мной лицо гражданское, к тому же, находящееся в неоптимальной физической форме.

Я знал, что с ней сделали. Знал, что она при этом испытывала. Знал, какие ей снятся кошмары.

Я решил для себя, что это может служить частичным оправданием для её нерасторопности.

Наконец, она сделала неуверенный шаг вперёд.

— Твой отец владеет сетью клиник здоровья “Лакшери”. Одна из них есть здесь, на Дельте. Это верно?

В её разуме тут же возникло ошибочное понимание вместе с надеждой.