Объективная диалектика

Отвлекшись от различий, получили множество сходных вод, отличающихся лишь положением в пространстве и времени; отвлекшись же от пространственно-временных различий между сходными водами, пришли к эмпирическому понятию о «воде как таковой» (воде вообще). Последняя, по определению, была бесцветной жидкостью без вкуса и запаха с t_зам= 0 °C и t_кип=100 °C (при нормальном давлении). Далее был поставлен вопрос: какова природа воды как таковой, т. е. какова природа этой «бесцветной жидкости без вкуса и запаха и т. д.»? Тогда возникли три гипотезы: 1) эта жидкость есть химический элемент (Ван-Гельмонт); 2) она есть химическое соединение кислорода с флогистоном (Уатт); 3) она есть химическое соединение кислорода с водородом (Лавуазье).

Эти гипотезы приписывали природе воды некоторое содержание, отличное от того, которое заключалось в эмпирическом понятии о воде. Они были получены не индуктивным путем из опытных исследований воды, а чисто умозрительно (на основе творческого воображения)[175]. Возникли три различных теоретических понятия о воде. На основе каждого из них предполагалось, что в основе наблюдаемых (как неодинаковых, так и одинаковых) свойств различных вод объективно лежит некоторое содержание, отличное от наблюдаемого (в том числе и от сходного). Это основание наблюдаемого и должно было быть объективным аналогом теоретического понятия о воде.

Следующий шаг заключался в том, чтобы выяснить, каково же основание наблюдаемых свойств воды «на самом деле». Для этого каждую из гипотез надо было проверить экспериментально. Другими словами, надо было связать соответствующее теоретическое понятие с указанным выше эмпирическим понятием о воде. Но для этого надо было построить теоретическое представление о воде, соответствующее тому или другому теоретическому понятию.

Так, согласно гипотезе Лавуазье, если вода есть химическое соединение кислорода с водородом, то в природе должно существовать множество одинаковых соединений конкретных форм кислорода с конкретными формами водорода, отличающихся лишь положением в пространстве или во времени (или в том и другом одновременно). Теоретические представления о воде отражают соответствующие конкретные соединения кислорода с водородом. Но это равносильно тому, что основание воды имеет множество форм проявления. Если основание воды было чем-то ненаблюдаемым и ненаглядным, то формы его проявления принципиально наблюдаемы и наглядны. Легко было допустить, что некоторые из конкретных соединений кислорода с водородом могут содержать небольшие примеси других веществ.

Нужно было сопоставить конкретные соединения кислорода с водородом (занимающие определенное положение в пространстве и времени) с конкретными водами. При этом обнаружилось, что наблюдаемое сходство речной, грунтовой и дождевой воды объясняется тем, что все они есть соединения кислорода с водородом, а наблюдаемые различия легко объяснить наличием в этих соединениях соответствующих примесей. Но это значит, что наблюдаемые речная, грунтовая и дождевая вода как определенные гидрологические явления есть лишь видимость (хотя и вполне объективная), ибо по своей сути они есть нечто другое, отличное от непосредственно наблюдаемого, именно одинаковые соединения кислорода с водородом, отличающиеся лишь положением в пространстве и времени и присутствием некоторых примесей.

После того как с помощью теоретического понятия о воде удалось объяснить наблюдаемые гидрологические явления, оставался лишь последний шаг. Оказалось, что число форм проявления основания воды, соответствующего гипотезе Лавуазье, больше числа известных гидрологических явлений. Действительно, если возможны соединения кислорода с водородом, содержащие примеси, то возможны и такие, которые свободны от примесей. Значит, чистому соединению кислорода с водородом должна соответствовать на опыте новая видимость (или новое явление) — лабораторная вода (вода, получаемая в результате взрыва смеси кислорода с водородом) [176]. После выполнения соответствующего эксперимента оказалось, что такое явление действительно существует.

Обнаружение на опыте всех явлений, предсказанных гипотезой Лавуазье, и опровержение тех немногих предсказаний, которые могли быть сделаны на основании двух других гипотез, позволили сделать следующее заключение: теоретическое понятие о воде, построенное Лавуазье, имеет объективный аналог, тогда как два других теоретических понятия такого аналога не имеют. Таким образом, доказательством того, что Лавуазье действительно раскрыл сущность воды, было обнаружение всех явлений, предсказанных им на основе его понятия о сущности воды.