Объективная субъективность: психоаналитическая теория субъекта

Ресурсы психоанализа есть ровно та ценная часть нейропсихоанализа, которая может позволить поставить эти опасные и крайне идеологизированные карикатуры под сомнение. В противном случае сам нейропсихоанализ рискует стать объектом нападок со стороны критической теории не только за общую нейронаучную приверженность концепции выживания, но еще и за стерилизацию критического потенциала психоанализа за счет его вбирания в себя (по принципу — держи друга близко, а врага еще ближе).

Заключение

В этой главе я попытался обозначить основные концептуальные проблемы, связанные с нейропсихоанализом. Речь прежде всего идет о недостаточном внимании к психофизической проблеме, что приводит к поспешному переходу от психического к физическому. Эта поспешность противоречит тому подходу к решению проблемы «мозг — сознание/ум», которое нейропсихоанализ заявляет в качестве своего, т. е. dual-aspect monism. Из этой поспешности вытекает и целый ряд других сложностей: переход от физиологии к психологии, от биологического к социальному, от нейронаучного к психоаналитическому, концептуализация человека как субъекта, игнорирование символического измерения человеческой субъективности, смешение физиологических и субъективных расстройств, некритическое проникновение идеологии в самое ядро эмпирических исследований и т. д.

Однако все же я написал данную работу не с целью критики нейропсихоанализа. Такая критика уже неоднократно звучала как со стороны психоаналитиков, так и со стороны представителей нейронауки. Я написал эту работу с целью симпатизирующей рефлексии о том, что такое нейропсихоанализ и какие вызовы стоят перед этой дисциплиной, если она намерена развиваться дальше. По сути, это вопрос об идентичности нейропсихоанализа. Что это? Что это с точки зрения нейроученых — протурберанец из мира нейронауки, который пытается выйти на новый оперативный простор, захватив часть психоаналитического наследия в качестве форпоста для дальнейшего продвижения? Но если это только часть психоаналитического наследия, та, которая, подобно разношенным тапочкам, «не жмет», то тогда психоанализ — это просто случайный попутчик нейронауки, от которого она со временем избавится — в тот момент, когда окрепнет на новой территории и воздвигнет на месте прежних форпостов свои нейронаучные укрепления. Что это с точки зрения психоаналитиков — мощный союзник, ухватившись за рукав которого можно в положении бедного родственника въехать в почти захлопнувшиеся для психоанализа двери современной науки? Но если это так, то глубоко запрятанное чувство ущемленной гордости возьмет свое, и бедный родственник уйдет, громко хлопнув дверью.

Или же это действительно трансдисциплинарный подход? Но в таком случае нейронауке придется двигаться дальше — вбирая в себя все элементы психоанализа, в том числе и те, которые способны изрядно потрясти основания современной королевы естественных наук. А психоанализу — не довольствоваться скромным местечком в углу стола, но отвоевывать право на свой собственный голос в этом перспективном трансдисциплинарном подходе. И здесь вопрос — где именно нейропсихоанализ остановится? До какого предела в освоении психоаналитического наследия готовы дойти нейроученые, прежде чем вынужденно сказать: «Нет, мы достигли предела, дальше наши пути неминуемо расходятся!»? До какого предела в принятии нейронаучного подхода готовы дойти психоаналитики, прежде чем вынужденно сказать: «Нет, мы достигли предела, дальше наши пути неминуемо расходятся!»? Нейронаука не может предать научный метод, которому она обязана своим развитием, а значит, не может пойти дальше, чем этот научный метод может ее привести. Психоанализ не может предать человеческого субъекта, ради постижения и помощи которому он возник, а значит, не может пойти на компромисс с упрощенными криптоидеологизированными карикатурами на человека, пусть даже эти карикатуры и рисуются на основании научного метода в самых престижных университетах мира.