Объективное знание. Эволюционный подход

«Объективное знание» посвящено Альфреду Тарскому, и потому может быть уместным завершить это «Послесловие» оценкой перипетий последующей судьбы попперовского тезиса о том, что «поиск правдоподобности (verisimilitude) —более ясная и более реалистическая цель, чем поиск истины», и особенно тезиса Поппера о том, что «в то время как в эмпирической науке мы никогда не можемиметь достаточно веские аргументы для притязания на то, что мы на самом деле достигли истины, мы можемиметь весомые и достаточно (reasonably) хорошие аргументы в пользу того, что мы, возможно, продвинулись к истине» (с. 64). Как указывает Поппер в главе 9, он никогда не сомневался в своем суждении, что Тарский реабилитировал классическое понятие истины как соответствия и показал, что истина — идеал, который можно защищать, даже хотя и не существует общего критерия истинности. Когда Поппер впервые предложил идею правдоподобности (verisimilitude,или приближения к истине) как (очень грубо) разницы между истинностным и ложностным содержанием теории, он подчеркивал, что утверждение, согласно которому одна гипотеза ближе к истине, чем другая, тоже может быть только догадкой ("Conjectures and Refutations", ch. 10, section XII). Отзвук этой мысли можно встретить на с. 64 «Объективного знания», а также в том месте этой книги, где он говорит, что для понятия правдоподобности нет «критерия применимости» (с. 315). И одновременно в той же самой книге он говорит нам, что иногда «предпочтительность— с точки зрения истинности или ложности — некоторых конкурирующих универсальных теорий по сравнению с другими» может быть «оправдана... „эмпирическими причинами"» (с. 18) и что это тем более так, когда нашей целью является не просто истина, а возрастание правдоподобности. Многих приводили в недоумение эти замечания, напоминающие попытку в одно и то же время и иметь пирог, и съесть его.

Гипотеза или теория Т ₁, которая опровергнута, определенно ложна (если истинны используемые проверочные высказывания), тогда как неопровергнутая гипотеза или теория T ₂может быть истинной. Именно это соображение приводит Поппера к утверждению, что, поскольку мы предпочитаем истину лжи, мы предпочитаем неопровергнутую Т ₂опровергнутой Т ₁.Аналогично, если Т ₂имеет большее истинностное содержание, чем Т ₁(а это можно определить a priori,поскольку это все равно, что сказать, что Т ₂имеет большее содержание, чем Т ₁), и, по-видимому, меньшее ложностное содержание (поскольку она выдерживает все проверки, которые выдерживает Т ₁), то предпочтение большей правдоподобности приведет нас к тому, чтобы предпочесть Т ₂ее сопернице Т ₁. Ведь если правдоподобность растет с увеличением истинностного содержания и с уменьшением ложностного содержания, то Т ₂может фактически быть ближе к истине, чем Т ₁,в то время как Т ₁определенно не ближе к истине, чем Т ₂.Эти предпочтения являются дедуктивными следствиями эмпирических констатации (и потому эмпирически «оправданными»), только если они суть не более чем резюме состояния обсуждения проблемы, к которой относятся обе рассматриваемые гипотезы. Действительно, все, что мы можем вывести из того факта, что Т ₁опровергнута, а Т ₂не опровергнута (вместо с высказыванием нашего предпочтения истины перед ложью), — это то, что теорию Т ₁не надо предпочитатьтеории Т ₂.Из этого факта не следует, что Т ₂надо предпочесть Т ₁. И то же самое имеет место, если мы, вообще говоря, предпочитаем гипотезы, имеющие большую правдоподобность, чем их соперницы: если у Т ₂большее истинностное содержание, чем у Т ₁, и, по-видимому, меньшее ложностное содержание, то все, что мы можем из этого дедуктивно вывести, — это что Т ₁ не надо предпочитать Т ₂. И опять-таки из этого не следует, что Т ₂надо предпочесть Т ₁.Снова ясно, что опыт дает нам только негативные советы.