Объектно-ориентированная онтология: новая «теория всего»

Подводя итог, скажем, что Деннет полагает, будто его «химический анализ» буквально и адекватно отражает вино, хотя его воображаемая машина также добавит свои саркастичные поэтические комментарии в адрес читателей, не согласных с его взглядами. Тем не менее, считает он, нет какого-то особого, свойственного человеческому сознанию, опыта вина, который требовал бы расплывчатого образного описания яркого и бархатистого пино. ООО полагает, что Деннет здесь неправ, и не только в том очевидном смысле, что ощущаемый людьми вкус вина сопротивляется любому точному, буквальному описанию. Напротив, ООО утверждает, что буквальный язык всегда есть чрезмерное упрощение, так как он описывает вещи в терминах определенных буквальных свойств, при том что объекты никогда не являются всего лишь пучками буквальных свойств (несмотря на противоположное мнение Юма). Дело не только в том, что химический анализ вина не соответствует человеческому опыту дегустации, но и в том, что он не соответствует даже химико-физической структуре вина. Это может показаться поразительным утверждением, так как естественные науки, подобно церкви в Средние века, в нашу эпоху обычно играют роль высшего апелляционного суда. Данный антибуквалистский тезис я буду отстаивать на протяжении всей книги. В этом мне помогут философские труды Хайдеггера. Он также отдает приоритет поэтическому, а не буквальному языку — хотя, по общему признанию, делает он это, порой срываясь в шварцвальдский крестьянский китч, а его выпады против науки часто попахивают ненужным экстремизмом[29]. Таким образом, я буду рассуждать иначе, чем Хайдеггер, хотя и соглашаясь с основной линией его аргументации: реальность вещей всегда изъята или скрыта, а не доступна напрямую, и поэтому любая попытка понять эту реальность прямым и буквальным языком неизбежно завершится осечкой. В некотором смысле Хайдеггер просто развивает старинный тезис из «Метафизики» Аристотеля о невозможности дать определение отдельной вещи, так как вещи всегда конкретны, а определения состоят из универсалий[30].

Против физикализма, меньшизма, антификционализма и буквализма

Но не одно лишь естествознание лелеет в себе несостоятельные амбиции на потенциальную роль теории всего. Экономика постоянно претендовала на то, чтобы стать Суперменом социальных наук, чем навлекла на себя массу профессионального недовольства. Но заметьте, что если бы даже можно было поместить всю науку об обществе под зонтик экономики, то, очевидно, экономист все же не смог бы объяснить формирование звезд или роль ДНК в эволюции микроорганизмов. Это оставляет экономиста далеко позади даже физика, который, по крайней мере, может надавить на то (хотя мы уже видели, как это не работает), что без физической материи не было бы никакой экономики. Также и психоанализ иногда считал себя властителем наук о человеке, поскольку объяснял скрытую часть человеческих мыслей и действий не хуже видимой. Но здесь опять, несмотря на мое чрезвычайное восхищение прозрениями Фрейда, Лакана и множества их коллег, психоанализ не может продвинуть нас сильно дальше сферы человеческой культуры, оставляя неодушевленный мир в основном нетронутым. Единственный путь заявить какую-либо гуманитарную науку в качестве теории всего — это принять социальный конструктивизм и попытаться свести естествознание к его социолингвистическим аспектам или к какому-нибудь виду борьбы за власть. Однако данный тип сильного социального конструктивизма уже угасает, и нет никаких причин оплакивать его уход.