Перед тем как двинуться дальше, мы должны отметить еще одно искусственное ограничение, часто налагаемое на обсуждение причинности. Современный французский мыслитель Квентин Мейясу утверждает, что законы природы могут в любой момент измениться без какой-либо на то причины. Таким образом, контингентность законов есть нечто, что случается помимо времени, так, что законы могут измениться от одного момента к другому, когда никто этого не ожидает. Действительно, мы обычно это имеем в виду, когда обсуждаем причину и следствие: то, как две сущности встречаются и воздействуют друг на друга в медиуме времени, то есть «диахронически». Но причина и следствие могут случиться и в один момент, то есть «синхронно», как в структуре «часть — целое» любой данной вещи: например, не менее значимой причиной куска золота являются находящиеся внутри него атомы и молекулы, а не только взрыв сверхновой, эти частицы породивший. Мейясу смело оспаривает предположение о том, что законы природы либо действуют вечно, либо меняются лишь по какой-то обоснованной причине. Он, однако, ничего не говорит нам о том, должны ли несколько крупных систем золотых молекул непременно привести к образованию золотых слитков или же некоторые из них вместо этого могут произвести серебро, пшеницу либо облака. Для ООО этот композиционный смысл причинности первичен, поскольку ООО полагает, что любое отношение между отдельными вещами производит новый, составной, объект. Хотя понятно, как отношение между определенным числом компонентов может сформировать новый объект, этот эффект часто оказывается скрыт, если мы возьмем быстро формирующийся объект, который быстро распадается на свои составные части. Примером, который я когда-то уже обсуждал, выступает столкновение в воздухе двух самолетов, интерпретируемое ООО как образование нового объекта-столкновения с очень короткой продолжительностью жизни и с последующими серьезными обратными последствиями для обоих объектов, его составляющих, за которыми, в свою очередь, следует распад объекта-столкновения на его исходные компоненты[141]
. Другим примером может быть распад пары, чьи отношения образуют новый объект, который разрушается, но сохраняет при этом продолжительное воздействие на обоих партнеров.Ранее в этой книге было установлено отличие ООО от двух основных форм познания, рассматривающих либо состав вещи, либо ее действия. Более того, я предположил, что философия и искусство — это формы познания, не являющиеся формами знания. Это могло вызвать удивление у некоторых читателей, поскольку мы живем в эпоху, когда производство знаний является основным организующим принципом общества, а также служит корнем нашей израненной, но все еще живой веры в исторический прогресс. Наука, в частности, стала высшим апелляционным судом, заняв те господствующие позиции, что ранее принадлежали Церкви. И действительно, у этого доминирования есть веская причина. Научная революция, начавшаяся в Европе XVII века, — хороший кандидат на роль важнейшего события в человеческой истории, даже если сегодня мы стали более серьезно соизмерять ее недостатки с ее преимуществами. Без знания люди гибнут; без надежды на его увеличение и прирост наши будущие перспективы выглядят мрачно. По этой причине, даже если принять аргумент ООО о том, что познание — это всегда несовершенный перевод объекта при помощи подрыва либо надрыва, то, наверное, все же существует разница между лучшим или худшим пониманием этого объекта? Получив диагноз рака на запущенной стадии, мы будем искать высокоспециализированную онкологическую клинику, а не доверим наше лечение поэтам. Пересекая на автомобиле Соединенные Штаты, мы наверняка будем использовать GPS, а не станем советоваться с неточными картами старинных исследователей Льюиса и Кларка. Люди тратят годы, наращивая знания и экспертные навыки в своих сферах деятельности. Не станет же ООО, разумеется, преуменьшать данное мастерство, утверждая, что оно представляет собой всего лишь переводы непознаваемого сущностного ядра, скрытого в самих вещах? Это, несомненно, важная проблема.