Объектно-ориентированная онтология: новая «теория всего»

Она может быть черной дырой для одной машины, но спутником для другой» (236). Здесь, как и с любой другой типологией, наша первая задача — собрать шесть предложенных Брайантом реляционных ролей объектов в работающую структуру, хотя сам он уже настолько хорошо справляется с этой проблемой, что прибавить к его изложению можно не так много. В первую очередь мы обнаруживаем континуум машин, варьирующихся по степени влияния: темные объекты, туманные объекты, яркие объекты и черные дыры. Необходимо заметить, что черные дыры в употреблении Брайанта, несмотря на использованное слово «черные», ярче даже самых ярких объектов, поскольку метафора «яркости» означает уровни влияния, а не видимости. Абсолютно темный объект, существуя, ни на что не влиял бы и, следовательно, был бы чем-то вроде вещи, чье само существование вызвало бы у Латура скепсис. Темные объекты — это брайантовская версия того, что в моей собственной работе носит название «спящих» объектов, которые существуют несмотря на то, что пока еще (либо никогда) не влияют ни на что другое (237). Брайант оставляет за собой право судить о том, существуют ли они, «потому что если бы темные объекты действительно существовали, то они были бы настолько не связаны с другими машинами — и, что наиболее важно, с нами самими, — что мы вообще не имели бы о них никакого представления» (238). И все же он весьма практично указывает на существование относительнотемных объектов, таких как магнитные поля, заметные только для птиц, или свитки Мертвого моря до их обнаружения. Туманные объекты относятся к тем объектам, которые едва-едва оставляют свой след на других, сюда относятся бездомные в большинстве политических контекстов или даже инвалиды, если не предпринимаются шаги, обеспечивающие их инклюзию. Брайант умело связывает их с терминологией некоторых широко известных французских мыслителей: а именно с пролетариатом или с «долей тех, у кого нет своей доли», Жака Рансьера и с «едва появляющимися» в этом мире объектами, о которых упоминает Бадью (239). Политически Брайант был самым левым участником ООО-движения с самого его начала, поэтому его занимает идея, что политика в основном связана с предоставлением голоса объектам, бывшим ранее туманными: так было в случаях освобождения рабов, избирательного права для женщин, правах ЛГБТИ и так далее. Напротив, яркие объекты — это объекты, обладающие такой мощью, что некоторые или даже все люди должны организовать свою жизнь в соответствии с ними при любых обстоятельствах: Солнце для всей жизни на Земле, нефть для современного человечества, родители для своих детей, рис для азиатских фермеров, администрации университетов для их профессоров и Верховный суд для (нормальных) американских президентов. Объекты, зависящие от ярких объектов, называются спутниками, дети выступают для Брайанта одним из таких наиболее ярких примеров: «…дети попадают в родительскую сеть желаний, печалей, неврозов, убеждений, навязчивых идей, ценностей и странностей» (240). Следующими по порядку идут черные дыры, самые зловещие из самых ярких объектов, поскольку сила их притяжения настолько велика, что ничто не может от них ускользнуть: неизлечимая болезнь, паралич после несчастного случая либо же заключение в тюрьму кафкианской правовой системой. Как осторожно говорит сам Брайант, «остается надеяться на то, что черные дыры редки» (241).

В реестре машин Брайанта остается только один тип: неконтролируемый объект, который появляется ниоткуда, взрывая существующий мир. Открыто увязав концепцию политики Рансьера с туманными объектами, Брайант еще более крепко привязывает весьма влиятельную политическую теорию Бадью к неконтролируемому объекту: ведь знаменитые события Бадью, несомненно, являются идеальным случаем того, когда что-то приходит в мир извне, потрясая его до самых оснований. Тем не менее Брайант выражает справедливое недовольство тем, что Бадью ограничивает события четверичной таксономией искусства, политики, любви и науки, намеренно исключая такие события, как стихийные бедствия, к которым мы могли бы также добавить открытие новых континентов, прибытие инопланетян или любое другое событие, не зависящее в первую очередь от отношения человека к революционным происшествиям в искусстве, политике, любви или науке. Несмотря на то, что Бадью осторожно настаивает на том, что не каждый человеческий индивид является субъектом и не каждый субъект — человеческим индивидом, этим он просто хочет сказать, что человеческий коллектив также может быть субъектом. Нигде Бадью не принимает идею о том, что в событии могут участвовать полностью неодушевленные агенты, и Брайант вполне остается привержен духу ООО, чтобы сожалеть об этом типичном модернистском принижении всего, что пребывает за пределами человеческого.

Тимоти Мортон