Объемный взрыв

– А я склонен считать, что по меньшей мере у каждого четвертого развился бы психоз. Нам не нужны невротики. Нам нужны здоровые, безмятежные, довольные жизнью заложники. И не забывайте, что это не только военная операция. Это еще и грандиозный научный эксперимент. Наблюдения за репрезентативной человеческой популяцией приносят нашей науке неоценимый материал. Вы представить себе не можете, сколько научных трудов о человеческой природе создано за эти двадцать лет! Подозреваю, мы разбираемся в человеческой психологии лучше, чем сами люди, поскольку общеизвестно: никогда нельзя изучить свой собственный разум… Мы стремимся лучше понять естественного врага. К тому же вы помогли нам серьезно усовершенствовать гибернационную технику.

– Так что случилось с Хоакином Феррейрой?

– В самом начале эксперимента эта техника давала сбои. Феррейра попросту не проснулся. В физиологическом смысле он жив, но мы пока не знаем, что же пошло не так и отчего не удалось вернуть его к функциональному состоянию. Есть несколько гипотез… но ведь вы не специалист, да и я тоже.

– Пожалуй. И что же теперь будет, господин капитан, после того, как вы открыли нам Страшную Эхайнскую Тайну?

Ктелларн пожал плечами.

– Не мне решать, – проговорил он задумчиво. – Может быть, вас всех погрузят в сон и ваши капсулы будут соседствовать с несчастным Феррейрой на веки вечные, как непреходящий фактор сдерживания, покуда о вас помнит хотя бы один чиновник Федерации. Так оно даже лучше – меньше хлопот, меньше затрат на содержание поселка. А может быть, все останется как прежде. Мы с вами прямо здесь и сейчас договоримся, чтобы Страшная Эхайнская Тайна не вышла за пределы этой комнаты. Вы дадите мне… – он усмехнулся, – … Страшную Человеческую Клятву, что никому не расскажете. И мы будем снова играть в шахматы, и призом снова окажется визуальная информация, и поэтому вы будете беспрестанно выигрывать. А юноша Тони вернется к своим пробежкам, наматывая условные витки вокруг этого крохотного мирка. И по вечерам будет заниматься сексом с Луизой Вивьен или, в зависимости от настроения, с Тамарой Форестье…

– Вы всегда за нами наблюдаете? – вдруг спросил Тони, кусая губы.

– Всегда, – с готовностью подтвердил капитан Ктелларн.

– Правильный и простой, – печально сказал Оберт.

– Даже когда мы хотим остаться одни? – не унимался Тони.

– Вы давно могли бы уяснить себе, юноша, – промолвил Ктелларн. – Что бы вы ни воображали, но это плен. И на полную свободу рассчитывать не следует. В утешение вам скажу, что любовные игры людей весьма забавны, но у нас это происходит намного эмоциональнее, и поэтому ваша интимная сфера представляет для нас лишь академический интерес.

– Тони, Тони, – сказал Оберт увещевающе и встал.

– Куда это вы смотрите с таким живым интересом, юноша? – спросил Ктелларн. – Неужели на мой скерн? Ах да, добряк Даринуэрн, верно, обучил вас обращению с ожоговым оружием… И что же дальше, сынок? Попытаетесь им завладеть?

Тони не отвечал, стискивая и разжимая мощные кулаки.

– Это даже интересно, – резвился капитан. – Обожаю рискованные развлечения. Чтобы взять оружие, мне достаточно протянуть руку. А вам потребуется сделать несколько шагов. Говорят, человеческие реакции намного быстрее эхайнских… отчего людям столь сокрушительно повезло в незапамятные времена, еще на Земле. Но предупреждаю: если я успею раньше, то непременно выстрелю. Вам будет больно. Очень больно. Хотите рискнуть?

Тони молчал.

– Мне не нравятся ваши речи, – нервно сказал Оберт. – Давайте лучше обсудим…

– И даже если вам повезет, – продолжал Ктелларн, не обращая на него внимания. – Что вы станете делать с оружием? Убьете меня? Этим оружием можно убить, если усилить мощность импульса и правильно прицелиться. Я убивал, я умею это делать. А вы, юноша Тони? Ваша человеческая мораль давно уже оставила убийство за гранью добра и зла, даже если речь идет о таком циничном негодяе, как я. Вряд ли вам…

Тони ударил его прямо в ненавистную ухмыляющуюся физиономию. В точности как учили, как бывало на спаррингах с капралом Даринуэрном. Рука была длинная, почти достигла цели. Почти… Со все той же гнусной ухмылкой, словно примерзшей к губам, Ктелларн легко увернулся, чуть отклонившись в своем кресле… Спустя мгновение Тони упал грудью на стол, сгреб обеими руками скерн и направил капитану прямо в лоб.

– Я правильно целюсь? – спросил он, слегка задыхаясь.

Оберт шарахнулся в сторону, споткнулся обо что-то – это была напольная ваза с сухими колосьями. Вазе пришел конец.

– Люди и вправду намного реактивнее эхайнов, – признал капитан Ктелларн, не меняясь в лице. – И почему, спрашивается, я не верил?

– Вам будет больно, – предупредил Тони, безобразно улыбаясь. – Очень больно.

– Вы не сделаете этого, – сказал капитан Ктелларн внезапно осипшим голосом.

– Тони, ты не сделаешь этого! – жалобно сказал Оберт.

– Почему это? – холодно спросил юноша.

– Ты никогда потом не отмоешься! – воскликнул Оберт.

– Мы не животные, – отрывисто выкрикнул Тони. – Пусть скажет, что мы не животные!