Объемный взрыв

Я стою возле дверей.
Во дворе полно зверей.
Вот пришел колючий еж.
Говорит: «Чего ревешь?»
Вот пришел зубастый волк:
«Хоть бы ты скорей умолк!»
Вот пришел большой медведь:
«Перестань уже реветь!»
Вот явился бегемот:
«Хватит нюнить, обормот!
Выходи скорее в круг,
Будешь наш звериный друг!»

Дези убрала руки с его лица, отстранилась. Направилась к выходу, не отпуская его из плена своих дьявольских глаз. Поднялась по разбитым ступенькам. Улыбнулась застенчиво – едва различимо в тусклом свете, проникавшем через смотровую щель. И ушла…

От скрежета металлической двери Кырханг очнулся. Зарычал от ненависти к себе, от стыда. Беспримерный раздолбай, слабак неприличный. Ему оказали доверие, а он осрамился. Девчонка потрогала его мягкой лапкой, он и слюни распустил, раскис, как перестоявшее тесто. Она обошлась с ним, как с игрушкой. Превратила из мужчины и воина в ватную куклу – без воли, без боевого духа, без чести. Ну да, она из тех, кого во все времена во всех мирах называли колдуньями… что с того? Он должен был устоять против ее чар, удержать ее, потребовалось бы – и поколотить, дабы привести в повиновение. Исполнить свой долг любой ценой.

Вот пришел большой медведь… перестань уже реветь…

Какой еще, к трепаным демонам, медведь?!

Он вскинул разрядник, метнулся следом, вверх по ступенькам. Дези, маленькая хитрюга, не забыла выбить кирпич из-под двери, что позволило ей выгадать какое-то время, пока Кырханг приведет в действие свои чудодейственные браслеты. На вскрытие замка ушло почти две минуты… неприемлемо долго… впопыхах он делал ошибки… нынче он только тем и занят был, что делал ошибки одну за одной, без роздыху…

Вот явился бегемот… хватит нюнить, обормот…

Вылетел из подвала, на ходу выцеливая врага.

Снаружи был свет. Ослепительный свет. Целое море света.

Но свет был черный.

21. Т’шегр Тетмиорх и черный свет

– Глядите, янрирр!

Командир оперативной группы хоманнаров т’шегр Тетмиорх обернулся – раструб мощного облегченного разрядника в его руках следовал за взглядом, даже слегка опережая.

– Как мило с их стороны упростить нам жизнь! – усмехнулся он. – Занять оборону!

Дети Печали, еще несколько часов назад – наглые и бравые мерзавцы, которые самого демона-антинома сгоняют за гнячкой, любое море по колено, любой огонь нипочем, а теперь, после короткой, но неожиданно свирепой и кровавой сшибки с вражескими лазутчиками, едва-едва дюжина усталых, растерянных и сильно потрепанных задротов, без большой охоты зашевелились, не заморачиваясь маскировкой, развернули строй, кто-то лениво врубил личный гравиген и всплыл над грунтом.

– Подобраться, мисхазеры! – шепотом рявкнул Тетмиорх, не сводя глаз с узкого, как труба, пространства между производственными корпусами.

Языки тяжелого серого тумана вытекали из закоулков и подворотен, смешиваясь с клубами смрадного напалмового дыма. Приближавшаяся фигура то целиком пропадала из виду, словно призрак, то возникала вновь. Двигалась неспешно, почти плыла… тонкая, неясная, подуй – и рассеется…

– Это что, ребенок? – нахмурился Тетмиорх.

В иных условиях эта фраза сошла бы за шутку. Но сейчас никто не откликнулся смешками и шуточками. Только нежданные ледяные мурашки вдруг чесанули по загривку.

Зато отозвался рядовой первого класса Рахихх, снайпер, занимавший позицию на крыше двухэтажного блока в конце квартала. Голос его был едва различим из-за помех.

– Янрирр, это женщина… женщина-оборотень… вас предупреждали… не подпускать, не приближаться…

– Женщина-оборотень! – хмыкнул т’шегр, вовсю хорохорясь. – Эй, парни, кто-нибудь прихватил парочку обойм с заговоренными пулями и какую-нибудь бабушкину хрень, которая ими стреляет?

И снова молчание в ответ.

– Держу на прицеле… – как с того света, послышалось в коммуникаторах. – Могу работать…

– Отставить, рядовой, – лязгнул Тетмиорх. – Мы хоманнары, а это всего лишь женщина! Тебе доводилось убивать безоружных женщин?

Стоявший неподалеку боец, деликатно кашлянув, заметил:

– Нам всем доводилось.

– Но мы не станем делать это сейчас, – огрызнулся Тетмиорх, – когда все закончилось, а эта девка всего лишь хочет сдаться!