Оберег для дракона

— Это вам, чтоб жизнь сладкой была, — отломив по куску каравая, сосед щедро окунул те в мед и протянул Юре и Юле. — Я специально уточнял, что тебе можно, — подмигнул Юре. — Хотел самогонки принести, но… Врачи не позволили, потом уже серьезно отпразднуем, — заставив их рассмеяться, поделился с тяжким вздохом Михалыч сложностями подготовки. — Хотя что эти врачи знают, да? Кому это хорошая рюмка, на травах к тому же, и когда мешала? Но режим… — многозначительно поджал губы, наблюдая, как они уплетают каравай с медом.

И хитро поглядывал, щурясь. Они же только угукали, соглашаясь. Позавтракать не успели, так что угощение было очень вовремя.

— Ну что? «Горько», что ли? — расплылся вдруг сосед в улыбке, видя, что они дожевали. — Горько-горько, вижу же. Хоть и мед ели, а не с самогоном праздновали. А поцелуй-то все равно слаще, — «погрозил» им Михалыч пальцем, когда Юра с Юлой расхохотались.

— Слаще, — бесшабашно согласился Юра со смехом.

И, потянув Юлу за руку, заставил наклониться к нему, прижался к ее рту, целуя хоть и немного скованно из-за боли, но с такой любовью, с такой страстью и чувством!.. В самом деле, куда там тому меду! И Юла с готовностью ответила на поцелуй мужа, под одобрительный смешок и шутливый счет соседа, замолчавшего на двадцати и, кажется, вообще вышедшего из палаты. А они все целовались, нежно и с трепетом, давя страсть, чтобы ему не так больно было, просто счастливые от того, что друг у друга есть.

Глава 19

Домой Юру отпустили через день после этой суматошной регистрации. И Юла была несказанно рада оказаться у них дома, хоть и не сказать, что безвылазно в больнице сидела. Да и Юре, казалось, гораздо легче стало, едва во дворе очутился. И тут же заявил, что завтра в офис поедет, слишком много там дел и вопросов накопилось за эти несколько дней отсутствия. Юла немного ошалела от такой расторопности мужа. По правде сказать, у него ещё очень видно было все последствия этого нападения: синяк на скуле «расцвел» всеми возможными оттенками фиолетового и желтого, да и брови с ресницами едва наметились, про волосы и говорить нечего, тут только стрижка и время могли помочь. Не вспоминая уже о том, что сама кожа на лице облазила тонкими коричневыми пленками, словно бы Юра обгорел на солнце. А они это все постоянно мазями назначенными смазывали, чтобы легче сходило, и без рубцов… Впечатляющая красота, в общем.

Для Юлы это не имело значения, только с улыбкой и называла его «мой дракон», подшучивая, что у него период линьки начался и дракон сбрасывает старую кожу. Юра шутку оценил и поддержал, также находя сейчас в своем внешнем виде много забавного. В конце концов — грустить не о чем, он выжил. Но вот насчет остальных людей… Юла как-то сомневалась.

— Может, потерпи еще хоть пару дней, пока лицо отшелушится полностью? — корректно предложила она, с облегчением устроившись на диване в гостиной. — Зачем людей сразу пугать?

Все же не любила больницы. А теперь так хорошо! И Юра устроился рядом с таким же удовольствием. Рассмеялся на ее реплику.

— Ничего, пусть не расслабляются, — отмахнулся от ее опасений. — Да я и не на весь день. Но есть несколько моментов, которые лучше и проще решить лично, — обхватил ее руками, притянул к себе под бок. Оба выдохнули с удовольствием.

Хотя, положа руку на сердце, Юла ощутила холодный укол какого-то опасения внутри. Крепче сжала руку мужа так, что и свое, и его кольцо почувствовала. И он понял.

— Сокровище мое, ничего критичного, ничего криминального. Все. Забудь об этом. Прошли и проехали. Закончилось, — так и обнимая ее, Юра осторожно прижался губами к скуле Юлы. Все-таки лицо у него побаливало. — Там у парней с проектом загвоздка. Не уверены, все ли учли при создании модели, хотят, чтобы я посмотрел. Не бойся…

Она зажмурилась, постаравшись глубоко вдохнуть и действительно расслабиться. Юра списывался с сотрудниками в больнице постоянно, как только она ему ноутбук привезла. И понятно, конечно, рабочий процесс, который он специально вновь на себе на какое-то время завязывал. И аргументы его разумные понимала и принимала вроде, да только…

Неясно, может, потому, что Юра через все это прошел и смерть Филиппа своими глазами видел, — он действительно ситуацию до конца прожил. Завершил ее не только физически, но и в своем сознании. А Юла не могла. В ней как пластинка какая-то заела, вновь и вновь цепляясь и перескакивая на предыдущий круг проигрывания. Тот день, полный страха за любимого, незнания и ожидания, оставил такой след в душе, что никак не получалось у нее до конца выдохнуть.

— Невротичкой стала, — посмеиваясь, пыталась обернуть все в шутку Юла.