Оберег волхвов

Даже на корабле, в опасной близости от ассасинов, Дмитрий иногда бросал мечтательный взгляд на север, словно пытаясь за линией горизонта разглядеть очертания далекого прекрасного города, в котором — увы! — так и осталось его сердце. И тогда мысленно он говорил себе: «Ведь Анна была согласна, пока думала, что победитель желает такой награды. Конечно, она сама не хотела быть чьей-то женой, она соглашалась только из чувства долга. Пусть так. Зато, назвав ее своей по закону, я был бы с ней рядом, получил бы возможность завоевать ее любовь. И кто знает, вдруг бы мне это удалось… Ведь она так молода, прекрасна… а под монашеским платьем бьется горячее сердце».

От этих мыслей опасности казались Дмитрию не такими уж страшными, а препятствия — не столь непреодолимыми. Наибольшим препятствием могли стать чувства самой Анны — вернее, отсутствие таковых…

Главные трудности начались для друзей, когда они сошли на берег. Выследить опытных преступников в многолюдном городе, оставшись при этом незамеченными, было задачей почти невыполнимой. Быстро посовещавшись, друзья решили, что, если упустят ассасинов из виду в самой Фессалонике, то прямым ходом поспешат на ярмарку, которая раскинулась за городскими воротами.

Фидай и двое шпионов пошли по городу разными улицами, и друзьям тоже пришлось разделиться. Дмитрий, преследуя главного исполнителя приговора, скоро совсем сбился с ног. Кривые и узкие улочки кишели народом, порой приходилось буквально продираться сквозь толпу. А в богатой части города, среди дворцов и храмов, где простора было побольше, приходилось соблюдать особую осторожность, чтобы не попасться на глаза фидаю. Проходя через рынок и случайно споткнувшись о тележку зеленщика, Дмитрий на секунду отвлекся, взглянув себе под ноги. А когда в следующий миг он поднял глаза и снова посмотрел вперед, — знакомой фигуры в неприметном сером плаще уже как не бывало. Покрутившись, побегав туда-сюда, Дмитрий понял, что упустил из виду ловкого противника. Клинец не на шутку встревожился: а вдруг ассасин заметил преследователя и теперь поджидает где-нибудь за углом, чтобы нанести смертельный удар? Минуту Дмитрий в нерешительности потоптался на месте, но потом все-таки пошел вперед. Он зорко озирался по сторонам, держал руку на рукояти сабли и в любую минуту готов был отразить нападение. Через какое-то время он решил, что опасения его напрасны и ассасин не затаился в засаде, а просто затерялся в городской толпе.

Теперь не было смысла торопиться и напрягать внимание. Немного расслабившись, Дмитрий пошел в ту сторону, куда спешило большинство прохожих и тянулось множество повозок и телег: ясно было, что горожане направляются на ярмарку. Клинец вспомнил, что и в Киеве сейчас должна быть ярмарка. Интересно, ходит ли Анна на праздничные увеселения? Слушает ли музыку, смотрит ли на пляски скоморохов? А если да, то в чьей компании? Кто рядом с ней на ярмарочном веселье? Дмитрий невольно дотронулся до груди, где когда-то висел оберег, и, вздохнув, подумал: дай Бог, чтобы заветный солнечный конек хранил Анну от опасностей и соблазнов…

Задумавшись, Дмитрий несколько мгновений ничего вокруг не замечал, на потом неожиданный возглас заставил его вздрогнуть и оглянуться. Позади себя он услышал:

— Даже за русское золото не соглашусь!

Слова были произнесены по-гречески, но с легким восточным акцентом. Нищий бродяга, который выкрикнул эту фразу, был уже почти старик, худой и босой, в потрепанной одежде.

Услышать здесь, на чужбине, поговорку, связанную с богатством и искусными ремеслами Руси, было приятно киевскому купцу. Дмитрий с невольной симпатией посмотрел на нищего оборванца, к которому с угрожающим видом подступили двое верзил. По-видимому, они хотели забрать у бедняги какой-то предмет, который он крепко сжимал в кулаке. Один из противников замахнулся своей большой рукой на тщедушного старика. Дмитрий уже хотел кинуться на помощь бедняге, но тут произошло неожиданное: худой оборванец сделал какой-то быстрый, почти неуловимый жест рукой, — и верзила рухнул прямо на ступени галереи, возле которой все происходило. Его товарищ подскочил к нищему с другой стороны, но и его постигла та же участь. В следующее мгновение первый детина поднялся на ноги и выхватил из-за пояса длинный нож. Однако ударить ножом престарелого противника он не успел: нищий как-то по-особенному прыгнул и, резко вытянув ногу, выбил оружие у нападавшего. Тогда двое верзил принялись креститься и со словами «колдун, колдун!» попятились назад. Свидетели этой драки тоже с опаской глянули на нищего и отошли подальше.

А оборванец, тяжело вздохнув, присел, словно в изнеможении, у подножия колонны. Дмитрий подошел к нему и, не скрывая изумления, спросил:

— Как тебе это удается, старик? Может, ты и вправду колдун?

Нищий поднял на Дмитрия ввалившиеся глаза и тихо ответил:

— Накорми меня, добрый господин, и я тебе все расскажу.

— Ты голоден? Как же это при таких способностях ты не нашел себе пропитания?