Оберег воплощения (СИ)

Трея Вайзенкайнда

«Я старался не вмешиваться в то, что происходило между Праем и воплощением божества. Это исключительно их дело до тех пор, пока девушка не будет готова умереть за него. Одной увлечённости для такого шага недостаточно, а её жизнь слишком важна.»

Город Биц, в пяти днях пути через лес от Митла

или в восьми днях пути по дороге от Митла

Ёль

В неярком свете очага глаза мужчины казались ярко-жёлтыми, но только когда я всмотрелась в них, то поняла, что это не из-за освещения. Они такими и были, а больше всего пугало полное отсутствие зрачка. Вокруг его рта вздымалась пена такого же цвета. Жёлтая смерть. Вот почему болезнь носила это название.

Прежде мне никогда не доводилось видеть больных.

Сжимая трость, я застыла возле огня и смотрела на мужчину у входа, не представляя, на что он способен. Яра и Трей ушли не так давно, их возвращение в ближайшее время не ожидалось, а я понятия не имела, как следовало вести себя с людьми при подобных симптомах. Если ему не помог бы напиток из крови Прая, был ли шанс, что поможет что-то другое или это означало неминуемую смерть?

Человек продолжал стоять и смотреть на меня. Тут с лавки на другом конце комнаты раздался приглушённый стон ищейки. Он попытался встать, но пошатнулся и рухнул обратно. Взгляд больного сразу оказался привлечён к нему. Сильнее сжав рукоятку трости, я напряглась.

Хоть наглец и не нуждался во сне или отдыхе, но, отдав столько крови ради приготовления лекарства, любой на его месте остался бы без сил. Не удивительно, что и с ним случилось подобное, он сам предупреждал меня об этом. Правда, теперь мужчина не смог бы защитить ни меня, ни даже себя. Видимо, Трей не подумал, что такая необходимость возникнет в пустой таверне заражённого города.

Сорвавшись с места, больной ринулся к лавке и Праю. Мои плечи расслабились, пальцы на рукояти трости разжались, но осознание, кого мужчина выбрал своей целью, обрушилось на меня, словно ледяной ливень, вызвав дрожь по всему телу. Прай.

Под рукой не было ничего, кроме трости. Больного от ищейки отделял только стол. Не медля ни секунды, я навалилась на него руками и принялась толкать в стене, отрезая мужчине путь. Отшатнувшись, больной оскалил зубы, зашипел и широко распахнул глаза. Его ноздри вздымались и опускались, но грудная клетка не шевелилась. Складывалось впечатление, что человек не дышал, но почему тогда его лицо выглядело так, словно он принюхивался ко всему вокруг? Какое-то время он смотрел на меня, но я не была уверена, видел ли он что-то.

Проигнорировав моё присутствие, больной запрыгнул на стол и в два счёта оказался по ту его сторону, в паре шагов от Прая. Вцепившись пальцами в волосы и приподняв их, я металась взглядом по кухне в поисках оружия.

Когда мужчина набросился на наглеца, тот пошевелился, его глаза приоткрылись, и единственное, что ищейка успел сделать — это выставить руку вперёд и задержать нападавшего на расстоянии от себя.

Стиснув зубы от предстоящей боли, я сделала несколько шагов и, замахнувшись на больного, огрела его по голове тростью. Удар не произвёл никакого эффекта, и я повторила его, а затем ещё и ещё, пока не раздался хруст. К моему сожалению сломался вовсе не череп нападавшего.

Прай нашёл в себе силы и нанёс ему дополнительный удар по лицу, но не причинил сильных увечий.

Подняв трость для нового замаха, я уставилась на свисавший отломанный наконечник и неожиданно попыталась проткнуть больного той частью, что превратилась в немного заострённый край. Превозмогая боль в лодыжке, я сделала ещё один шаг и со всей силы вогнала деревяшку в спину мужчины.

Выпрямившись, тот развернулся на меня и вынудил отпрыгнуть назад. Нога подогнулась из-за боли, и я рухнула на пол, но вовремя подставила ладони, смягчив падение. Рукоятка оказалась возле Прая, и он немедленно схватился за неё и вогнал поглубже. Мужчина снова проигнорировал моё присутствие и вернул всё внимание ищейке. Когда он повернулся к нему лицом, трость выскользнула из пальцев наглеца и вылетела из спины больного.

Набросившись на Прая, противник почти сомкнул челюсти на его плече. Вздрогнув от раздавшегося рёва, я осмотрелась в поисках оружия. Схватив из очага единственное полено, край которого не был объят пламенем, я поздно осознала ошибку и вскрикнула от боли. Кожу обдало огнём.

Стиснув зубы, я замахнулась и обрушила полено на затылок мужчины. Ищейка продолжал удерживать его на расстоянии от себя, но рука наглеца согнулась в локте от напряжения. На лбу выступила испарина.