Мужик Петров с душою неудачнойАх, девка-девица – прозрачные глазаВ осенний день невзрачный и сыройКогда ветры адмиралтейский шпиль качаютИ туч обледенелых бьётся ройКаких забот житейская грозаВас за углом тогда подстерегает?Надежд безжалостный туман,А может быть испуг бесформеннее воскаА может быть отравы уличный дурманКорысти направляя лукСтрелой бесстыдства целя в мозг.Нет спасения тогда для вас!Шелестел старух нечистый бас.Кто с нами, ну ка?Мы в шинок, —Вот естества наука!Прощай, сынок!Прощай, сестрица!Вас горечь жизни стережёт,Нас – землица.Тут старух померкли силуэты,Только скрип, только треск,Только шелест слышен где-то.А в догонку из окошкаСтарик грозил сторожевойРжавой ложкой, бесцветною рукой.Ему немножко помешали,Когда старухи причитали.Я здесь глядел ДекамеронаПри помощи Брокгауза и Эфрона,Его тома познаньям помогают,Старик сказал, стекло превозмогая.И вот, просторный мир встаётСтаканом с чистою водойБез лжи и без обманаВ зеркальной ясности морскойМне данный путь указан богом,Он тут живёт —В четвёртом этаже,С четвёртого двора ведёт к нему дорога,К нему пора уже.Скорей летите птичкою пернатойВ его промокшие палаты.
Он (держа Софью за руку, ступая по дворовой слякоти, натыкаясь впотьмах на что попало
):Как свету много,Он теплом богат.Под нашими ступнями общая дорогаВ просторный мир, прямоугольный сад,Многоголосый мир, просторный сад.
Она:
Нас ожидает жизни славный мирС богатым угащеньем à la carteЗабудем ветхое шептаньеНад мостовою мерзкий шарУвядших глаз прощальный жарСтарухи бледной предсказаньяПрожитых дней кошмарЯ на панели обранила.Терзаниям моим поверь!Скажи, ты веришь?
Он:
О, как твой голос мил,Когда ты неизбежное рассудком меришь.А если б прошлого мохнатый зверь тебя за талию схватил?
Она:
Я в луже дождевой его бы тотчас утопила.
Он:
Мой взор в глазах твоих читаетСознанья проблеск утвердительный оттенок.
)Он верно послан сновиденьемПод воробьёв столичных пенье.От счастья я бы зарыдала,Но случай злой —Мне тушь с ресницы в глаз попала.Прозрачней майских утрЕму тот вечер показался.Измокший дом, уплывший над землёй,Ему навстречу улыбался.
Глава вторая: знакомство в темноте
Она:
В промежности моих коленокТревоги боль и сладость таетКак в ресторации пломбир клубничныйМужчинам это слушать неприлично.