Оберон

— Следующий тест начнется где-то через месяц, если я правильно помню, — сказала Вероника. — Я выясню, если хотите.

И скажешь мне то, что будет удобно тебе, подумала Мона. Если исследование Балакришнана должно провалиться, чтобы Вероника и дальше могла незаметно снимать сливки, будьте уверены, оно провалится. Так же, как загадочным образом перестала быть перспективной работа Кармайкл по расшифровке аминокислот, когда эта женщина — эта змея, эта пиявка, — не смогла урвать от нее ни куска.

— Узнайте это для меня, — сказала Мона, вставая. — Обсудим все минут через… пять?

— Хорошо, — согласилась Вероника, словно это самое обычное распоряжение. Подготовить отчет за время, за которое едва успеешь чашку чая заварить. Мона дождалась, пока Вероника выйдет — не хотела оставлять ее в кабинете одну — заперла дверь и по бледно-зеленому коридору пошагала — прямо и направо — в столовую.

Она налила себе чашку зеленого чая, взяла с десертного столика сахарное печенье и села одна за столик у окна. Над горизонтом поднимались высокие облака, багрово-золотые в солнечных лучах. Мона хмуро глядела на них. Кто-то приоткрыл окно, впустил внутрь свежий ветер. Она уже настолько тут освоилась, что перестала замечать фекальный запах планеты.

Ситуация с Вероникой становилась проблемой, и не только из-за Вероники. Пора отчитываться перед Лаконией. Ее экспертного мнения по «Си-Тамьяну» и Оберону ждет целая команда почвоведов и агробиологов. Были запросы даже от Кортазара, а это, считай, от самого Дуарте. Надо готовить предварительный отчет о состоянии дел не только здесь, но во всех колониальных мирах, с которыми сотрудничал Оберон. А вместо отчета получается докладная о преступном сговоре и формальном распоряжении Бирьяра оставить это дело на откуп местным властям, которые, собственно, сговор и допустили. От злости у нее аж спина зудела. Это мешало сосредоточиться на работе. Надо как-то взять себя в руки.

Но не получалось.

Ей все вспоминалась Кармайкл на приеме в тот первый оберонский вечер. Как волнительно было услышать о расшифровке аминокислотных цепей, о возможностях, которые откроются после полного картирования генов не только здесь — во всех колониальных звездных системах. И как не верилось, что кто-то может намеренно саботировать исследование с таким потенциалом. То было совсем недавно, но какой же наивной была она тогда. Оберон изменил ее, но к лучшему ли?

Она доела печенье, глотком допила остатки чая и направилась обратно в кабинет. Не то чтобы ей туда хотелось. Но столовая раздражала, как и все вокруг. Она все еще злилась и ни в чем не находила успокоения.

Вероники с отчетом пока не было. Мона уселась за стол, кисло уставилась в окно. Мир тот же, вид другой. Справа простирался Баррадан: улицы, дома, купола. Слева дикие пустоши — экзотические, неприрученные, с таким изобилием невообразимых диковинок, что уму непостижимо. Все, о чем только можно мечтать. Все кусочки там. «Их самоуправление, — припомнились слова мужа. — Не наше». Но…

Что-то шевельнулось в мозгу. Мысль, уже готовая и полностью обдуманная, будто только и ждавшая нужного момента, чтобы всплыть из глубины сознания.

Первое: либо администрация «Си-Тамьяна» прекрасно знает о махинациях Вероники, либо слепа как крот и не видит дальше своего носа. Второе: как супруга губернатора, Мона для «Си-Тамьяна» ресурс куда более ценный, чем любая Вероника. Третье: если одному можно, почему другому нельзя?

Она снова повернулась к столу, хмурясь так сильно, что даже лоб заболел. Подняла финансовые отчеты, попыталась перераспределить средства, просто чтобы убедиться, что ничего не выйдет. Что ж, ладно. Дыхание сбивалось, но голос, когда она делала запрос на соединение, был тверд.

— Доктор Риттенаур? — с экрана отозвался мужчина в годах. Редкие седые волосы, короткая бородка, не скрывающая двойного подбородка. — Чем могу помочь?

— У меня проблемы со счетами. Хочу выделить средства на лаконианский госпроект, но выскакивает ошибка кода доступа.

Толстомордый растерялся:

— Я не... Я не уверен, что…

— Под спецпроекты для лаконианского научного директората наверняка создавали код? Какой?

— Не уверен, что он вообще имеется, мэм.

— Тогда придется подыскать что-то временное. Есть ведь что-то такое для совместных правительственные программ, верно? Вот им и воспользуемся.

— А… э… ну да.

— Не лучший вариант, но… — Она пожала плечами и рассмеялась. — Если вы решите проблему доступа, дальше я со всем управлюсь.

Она терпеливо улыбнулась. Она не делала ничего непозволительного. Пока. Если он заартачится, все можно будет объяснить. Но она лицо Лаконии во «Си-Тамьяне». А Лакония только что уничтожила самый могущественный флот в истории и завоевала человечество. Мона не прерывала молчания. Лицо мужчины побагровело, пока он решал: отказать или нет.

Он что-то отстучал у себя на консоли.

— Все готово, мэм. Будут еще проблемы, дайте знать.

Улыбка Мона стала на пару миллиметров шире.

— Благодарю. — И она разорвала соединение.