Обещаю тебя не любить

– Давно не ел пиццы, – Лавроненко одобрительно кивнул, заглянув в холодильник и присвистнув, увидев действительно пустые полки. – Даже готов сбегать в магазин и купить еще чего-нибудь. Будет жаль, если мой друг растеряет остатки сил от нехватки еды.

– Не надейся, – рассмеялся в ответ Рома. – Но в магазин можешь сходить. А мы с Мариной пока здесь что-то сообразим.

При мысли, что мы прямо сейчас можем остаться наедине, дыхание сбилось. Я обняла себя руками, пытаясь унять растущее волнение, и, чтобы хоть как-то отвлечься, перевела взгляд на забинтованную руку мужчины.

– Болит?

Он помедлил несколько секунд, дожидаясь, пока за Алексеем захлопнется дверь. А потом сделал шаг ко мне.

– Болит. Но не настолько, чтобы меня это остановило. Да и потом, я могу обойтись вообще без рук.

– Ром… – я отшатнулась, натыкаясь на край стола. – Ты же не собираешься сейчас… Алексей вернется скоро. Мы не можем…

– Ключа у него нет, – еще один шаг ко мне, и расстояния между нами почти не осталось. – Значит, без нашего разрешения он не зайдет.

– Ты оставишь его ждать за дверью? – я ужаснулась, представляя, что мой шеф на самом деле будет вышагивать по лестничной клетке в ожидании, пока его откроют. А мы в это время…

– Как же ты любишь все усложнять. А вдруг он понял, что торопиться не стоит, и придет не скоро? А мы с тобой теряем время.

– Понял? – я ахнула, накрывая ладонями запылавшие щеки, и Роман рассмеялся, глядя на меня.

– Ну, он всегда отличался сообразительностью, так что я этот вариант совсем не исключаю. И, честно говоря, надеюсь, что все будет именно так.

– Я пришла просто узнать, как ты себя чувствуешь… – ничего глупее сказать было нельзя, я сама понимала, как странно звучат мои отговорки, а то, что Роман тоже так считает, казалось очевидным.

– Ужасно, – признался он. – Я так сильно тебя хочу, что ни о чем другом думать не могу. И я не против игр в догонялки, но на этот раз ты попалась. Поэтому сейчас тебе не убежать. И только попробуй сказать, что против. Все равно не поверю.

Он еще подался вперед, и наши колени соприкоснулись. А я, вместо того чтобы оттолкнуть его, приподнялась, усаживаясь на стол. Словно только и ждала, когда мужчина окажется между моих ног.

Ведь и правда ждала. Потому что нельзя быть ТАКИМ. Не к месту вспомнила старую-старую песню, которую слышала когда-то давно, еще девчонкой. Там, правда, слова относились к девушке, но это мало что меняло. Потому что речь шла о таком же сумасшествии. Когда ты смотришь – и не можешь оторваться. Теряешься, как кролик перед удавом. Знаешь, что он проглотит тебя – и все равно ничего не можешь и даже не пытаешься сделать. Еще и получаешь от этого удовольствие.

Ну и пусть. Пусть будет, что будет. Я устала это представлять. Устала выдумывать и прокручивать в голове, как и когда именно все случится. Устала от бесстыдных картинок перед глазами, которые дразнили меня, заставляя мечтать о том, чтобы они стали реальностью.

Роман действительно до меня не дотрагивался. Руками нет. Вот только взгляд уже проник в вырез блузки, и я почти физически чувствовала это. И мое тело предательски отозвалось, реагируя самым неподобающим образом. Грудь болезненно заныла, и нежная ткань белья внезапно стала мешать. Она ведь отдаляла меня от его глаз. Его губ. Не позволяла получить то, чего хотелось так сильно.

Мужчина склонился ко мне, прижимаясь щекой чуть ниже плеча. Вздохнул, и его дыхание негой растеклось по коже. Лизнул ложбинку, задерживаясь над самой верхней пуговичкой на блузке, а потом обхватил губами сосок прямо через ткань. Она тут же стала влажной и почти прозрачной, позволяя рассмотреть и рисунок на бюстгальтере и темно-розовый цвет затвердевшего, удлинившегося соска.

Это было пошло. Неприлично. В таком виде я ни домой не смогу вернуться, ни предстать перед Лавроненко, когда он придет из магазина. А самое ужасное, что волновало меня гораздо больше не это, а то, что Роман может остановиться, в очередной раз не дойдя до конца. Но он отстранился лишь на мгновенье, рассматривая потемневшую ткань. Потом усмехнулся, поднимая взгляд на меня. Взял со стола телефон, быстро набирая какой-то номер.

– Леш? Прости, дружище, но давай перенесем пиццу на следующий раз.

Глава 14

Я открыла рот, чтобы возмутиться, что-то возразить в ответ на такое самоуправство, но так ничего и не сказала. Уцепилась за край футболки, задирая ткань и обнажая рельефный живот мужчины. Очертила кубики пресса, задевая пальцами дорожку темных волос, убегающих под резинку спортивных брюк.

Он весь такой… такой… Просто произведение искусства. Ни грамма жира, ни одной лишней складочки. Мышцы словно высечены из камня, а от моих прикосновений становятся еще тверже.

Эта реакция его тела сводит с ума. Хотя… я ведь и так уже, кажется, растеряла остатки разума. Но с ним и невозможно по-другому. Пыталась, но у меня ничего не вышло. Ни от него убежать, ни от своих желаний.