Обещаю, ты не узнаешь о сыне (СИ)

Обратиться в полицию? У меня нет доказательств, прошло четыре года. К тому же по факту мужчина мне ничего не сделал — но ведь собирался! И совершенно не шутил. Он бежал за мной, он выжидал меня в доме родителей… Просто мне повезло, и я сумела убежать.

Рассказать все сестре и бабушке? Я бы очень хотела предупредить их, но так не желала сеять в их сердцах переживание.

Память до мельчайших подробностей подкинула нашу последнюю встречу с “непьющим Женей”. Как он почти загнал меня в угол, как его глаза сверкали от желания, как мерзко он ухмылялся, зная, что никто мне не поможет.

— Не подходите! Я закричу! — предупредила я, попятившись. — Папа услышит…

— Они в стельку пьяные, — хохотнул он. — Кричать бестолку. Но голос у тебя приятный, будет так даже интереснее. Ну иди же сюда, девочка. Сладкая и нежная. Я о тебе думал…

Сейчас этот пьяница примерный семьянин… Но такие люди не исправляются. Я тогда даже не допускала мысли пожаловаться кому-то, потому что некому было заступиться за меня. А еще я не допускала ужасной мысли, что у него могли быть жертвы… Девочки, такие же беспомощные, как и я, которые не успели спастись.

— Я же у тебя первый буду? Это хорошо. Мне нравятся чистые малышки. Я обещаю, тебе будет хорошо… Будешь просить ещё и ещё…

Меня тогда чуть ли не стошнило. И мне с трудом удалось уйти из квартиры… Тогда я впервые ночевала у Кирилла. В тот же день мы, вероятно, зачали Марка. Иронично то, что несмотря на паршивый характер Кира, инициатором более близких отношений была я. Он никогда не просил и не переходил черту. Это сделала я.

Но я не жалею. Потому что мой первый раз произошел не с насильником, а с человеком, которого я полюбила. А Марк — он стал моей надеждой на счастливую жизнь, той ниточкой, которая вывела меня из того кошмара после пожара.

Я вышла из ванной спустя полчаса. Леся и бабуля сидели на кухне, и едва я вошла, то тут же посмотрели на меня. Было видно — они были и удивленные, и встревоженные одновременно.

— Что с тобой, Мирусь? — мягко спросила бабушка. Похлопала по табуретке рядом. — Садись-ка, милая.

Я обнаружила злосчастную тарелку с внушительным куском шарлотки на столе. Подошла, взяла тарелку и выкинула ее содержимое в мусорное ведро. Без калебания и заминки.

— Ты чего? — раздался позади возмущенный голос Олеси. — Я хотела его съесть после ужина!

— Я тебе запрещаю общаться с… — выдохнула, успокаиваясь, — с новыми соседями.

— Нихрена заявление, — удивилась сестра. Посмотрела на бабушку, в поисках поддержки.

Но бабуля была мудрее семнадцатилетней Леси. Она посерьезнела тут же.

— Что такое, Мира? Они тебе что-то… сделали? — последнее слово она произнесла тихо, будто боясь этого сочетания букв.

Я устало села на указанное место, прислонилась затылком к стене и спросила:

— Где Марик?

— Спит уже, — ответила бабушка и предвещая мой вопрос сказала: — Я его умыла, сводила в туалет и переодела. Видать, слишком вымотался — глазки закрыл раньше, чем голова коснулась подушки.

— Спасибо, — я погладила испещренную морщинами теплую руку бабушки и ответила на ее вопрос: — Не сделали, просто муж этой женщины… он плохой человек.

На тонком миловидном лице Олеси читалось удивление. Несмотря на нашу жизнь с родителями-алкоголиками, она осталась наивной девочкой. Она верила в людей и думала, что мир куда лучше, чем он есть. Наверное, отчасти это моя заслуга — я пыталась защитить Лесю от всего, что даже не рассказывала об ужасах реальности. Но сестра и по характеру была более мягкой и нежной. То, через что переступила бы я, ее бы разрушило как личность.

Именно таких милых девочек ломают мерзавцы как “дядя Женя”…

— Плохой человек? — Олеся вскинула бровь и улыбнулась. — Мы что, в садике, Мир?

Я лишь усмехнулась и потянулась к заботливо налитой бабулей чашке чая.

— Марик от него? — вопрос бабушки заставил меня поперхнутся. Она спросила это с ужасом и дрожащим голосом.

Пока я кашляла, Леся носилась по кухне с белым от переживания лицом. Она не сразу осознала прозвучавший вопрос, но когда поняла…

— Милая, ты чего? Лучше? — бабушка похлопала меня по спине.

— Лучше, — хрипло отозвалась я, выпрямляясь. Растянула губы в кривой улыбке, которая вряд ли могла хоть кого-то приободрить. — Бабуль, как тебе это пришло в голову? Нет, конечно же, нет!

— А что мне ещё думать-то?! — вспылила она, поднявшись на ноги. Окинула меня внимательным взглядом. — Ты чуть ли старушку до инфаркта не довела! Я за эту секунду чего только не удумала… Леся, дай мне пустырник.

— Прости, — отозвалась я.

Проследила, как Олеся вытащила из дверцы холодильника нужный пузырек и протянула бабушке. Та откупорила бутылку и начала капать темную жидкость на столовую ложку.

— Отец Марка другой человек. И скоро вы с ним познакомитесь, — продолжила я. И затем с трудом подобрав слова, сообщила: — Наш новый сосед увлекается… молоденькими девочками и хочет с ними… отношения против их воли. Это точная информация. Он мне лично ничего не сделал.

У бабули дрогнула рука, и несколько терпких капель лекарства попали на пол. Она подозрительно на меня посмотрела.

— Точно не сделал?