Обещана дракону, или Счастье по договору

– Солдат всегда должен быть готов к войне, – заметил Лафонет. – К тому же, сейчас на границе с Королевством эгидов неспокойно, вполне возможно, что нам грозит война. Но что об этом говорить? Думаю, герцог вам сам обо всем рассказывал.

– О да, – я закатила глаза. – Мы с Его Светлостью долгие часы напролет обсуждаем политическую обстановку в стране.

Уловив в моем голосе сарказм, Дейего как-то стушевался и замолчал. Мы некоторое время постояли, наблюдая за солдатами, а затем я, неожиданно вспомнив, спросила:

– Простите, Дейего, а как так получается, что Клет, у коего есть Дар, обычный слуга, а вы, не обладая Даром, трудитесь начальником стражи? – и, спохватившись, добавила. – Извините, не хотела вас обидеть.

– Ничего, – Лафонет еле заметно поморщился. – Вы, леди, наверное, раньше жили в одном из центральных имений. У вас там людей оценивают по уровню Дара, а если он еще и отсутствует, то такое существо и за человека не считают. Земли герцога едва ли не единственное место в королевстве, где высокий пост можно занять только благодаря знаниям, умениям и работоспособности. Клет – младший сын барона БараБея, навряд ли вы слышали об их семье, это очень малочисленный род. И хотя БараБеи приходятся дальними родственниками королевской семье, Клет добровольно устроился на службу к герцогу, понимая, что чего-то добиться ему удастся только здесь. Вот так и получается, что у него Дар, но он слуга, а я вырос в обычной крестьянской семье…

– И являетесь начальником стражи, – закончила я. – Спасибо, что объяснили.

Дейего прав, в центральном районе королевства для людей большое значение имеет Дар. Поэтому наша семья тщательно хранит тайну о моей несостоятельности в общении с животными.

– Не за что, – Лафонет бросил на меня быстрый взгляд. – Вы не замерзли, леди? Герцог не простит меня, если я вас заморожу.

Я недоверчиво хмыкнула. Подозреваю, ГримГайл не пошевелится, даже если меня за ногу подвесят над пропастью.

– Благодарю за беспокойство, Дейего, мне совсем не холодно.

Душой я, разумеется, кривила. Не знаю, как Лафонет не окоченел еще от холода, стоя рядом со мной в одной рубашке – у меня, тщательно завернутой в плащ, уже зуб на зуб не попадал.

Солдаты, пользуясь отсутствием своего командира, вовсю филонили. Пара солдатов даже опустили мечи и поддерживали своих друзей громкими выкриками. Я обратила внимание на то, что все сражающиеся одеты в одинаковые белые рубашки, но у некоторых они явно не раз были порваны, а затем зашиты. Причем зашиты кривовато, иногда даже черными нитками.

– Что у них с одеждой? – поинтересовалась я.

– А что с ней? А, порезы… Традиция у нас такая – при каждом поражении рубашку разрезают.

– У вас чистая.

– Я ни разу не проигрывал, – зарделся Лафонет.

– Может быть, вы присоединитесь к подчиненным? – кивнула я на солдат.

– Не хочется оставлять вас в одиночестве.

– Я с удовольствием понаблюдаю за вашим мастерством. Ранее, мне ничего подобного видеть не приходилось.

Дейего поклонился и быстрым шагом двинулся к солдатам. Они, заметив, что командир возвращается, принялись махать мечами с утроенным упорством. Но первыми соперниками начальника стражи, или скажем так, жертвами, стали как раз те двое обнаглевших служилых. Рубашки у них были почти целыми, за исключением, пары порезов. Мужчины поклонились друг другу и ринулись в бой.

Меч в руке Дейего казался игрушечным, невесомым, хотя я точно знала, что и поднять его не смогу. Лафонет легко отражал удары, своим оружием ловил лезвие чужого меча еще на подлете, и все его действия напоминали интуитивный, но все же уверенный танец.

Несколько раз я ахнула, уверенная, что количество возобладает над качеством. Но Дейего каждым движением подтверждал целостность своей рубашки, а в итоге, проведя какой-то хитрый прием, нырнул под занесенную руку противника и резким движением разрезал ткань на груди солдата. Тот тихо выругался и, подняв вверх руки, понуро ушел в сторону.

Теперь, стараясь удержаться на расстоянии вытянутой руки, напротив Лафонета двигался всего один противник. Он был гораздо слабее первого, и заметно было, что Дейего парня жалеет, лениво отражая нерешительные выпады.

От радости я даже в ладоши захлопала. Лафонет услышал, одарил меня благодарным взглядом и одним движением закончил этот поединок.

Соперники пожали друг другу руки и Дейего, сияя своей улыбкой, подошел ко мне.

– Вы были великолепны, – воскликнула я. Лафонет смущенно пригладил свои волосы и склонился к моей руке.

– Эта победа посвящается вам.

Мы вместе засмеялись. Его слова были не более, чем шуткой, и мы оба это отлично понимали. Но кое-кто считал по-другому.

Я не сразу поняла, что во дворе установилась какая-то неестественная тишина, чем-то напоминающая замковую. Солдаты в почтении склонили голову, а я прямо-таки почувствовала, как спину мне прожигает чей-то взгляд.

– Доброе утро, Ваша Светлость, – поклонился Лафонет, и я вздрогнула, поняв, чья персона обладает таким жгучим взором.

– Мое почтение, Дейего, – надеюсь, слух у дракона плохой. Все ж таки не молод уже.– Развлекаешься?