Обещание

Вернувшись в дом, все с большим аппетитом принялись за еду. Дэн то и дело поглядывал на часы, которые отсчитывали минуты, но никаких признаков возвращения Зои не было. Дети болтали между собой, а он все время прислушивался к звукам входной двери, задаваясь вопросом, не делала ли Зои то же самое по привычке, как прислушивалась раньше в ожидании возвращения Патрика. Наверняка прислушивалась. Некоторые привычки настолько сильны, что превращаются в мышечную память, встроенную в наши клетки. После того, как Ребекка ушла, Дэн долго не мог заснуть в пустой кровати, потому что все время ждал, что она ляжет рядом. Он все еще вспоминал о ней в годовщину их свадьбы и в день ее рождения, воспоминания с каждым годом становились все менее болезненными, приобретая горько-сладкий привкус. Но все равно. Он изо всех сил старался не думать о ней, особенно после того, как…

«Не думай об этом», — быстро сказал он себе. В последнее время он потратил достаточно времени, мучаясь из-за нее.

Когда они закончили ужинать, была половина седьмого. И что теперь? Дэн задумался. Вернется ли Зои до того, как дети лягут спать, или он должен уложить их?

— У кого-нибудь есть домашнее задание? — спросил он, и у них вытянулись лица. — Или мы можем во что-нибудь поиграть? — поспешно добавил он.

Итан поднялся наверх, а Гейб заявил, что ему нужно «закончить уровень» игры «Тор», и снова вцепился в приставку. Оставалась Би, которая сказала Дэну, что действительно хочет поиграть. В единорогов. Это значило, что Дэн должен ползать на четвереньках по игровой комнате, в то время как Би властно сидела у него на спине, время от времени произнося заклинания, которые позволяли им вместе летать в различные волшебные страны. Она казалась настолько жизнерадостной, что он не осмелился пожаловаться на то, что, скорее всего, стер руки об напольное покрытие, хотя и почувствовал огромное облегчение, когда Гейб окликнул его и сказал, что уже семь часов и «малышке Би» пора спать. После неизбежного спора с братом о том, что она уже не ребенок, а он на самом деле свинья, девочка, в конце концов, согласилась и поплелась наверх. «Уход за детьми — утомительное дело», — подумал Дэн, наблюдая за тем, как племянница в ванной чистит зубы. Как Зои удавалось справляться с этим в одиночку, день за днем? Справляться с волнением, вызванным горем ее детей, вдобавок к ее собственному, с несчастным видом проводить долгие вечера без мужа — это казалось немыслимым. Невозможным.

— Ох, я что, должен тебя искупать? — спросил он, запоздало заметив ряд полотенец с изображениями зверюшек на стене ванной.

— Хм, — сказала Би с полным ртом пенящейся зубной пасты. — Обычно я принимаю ванну, а потом чищу зубы. Ты все перепутал, дядя Дэн!

— О боже, — сказал он. — Не бери в голову. Уверен, на этот раз ты можешь отправиться в постель вонючей.

— Девочки не воняют, — возмутилась Би. — В любом случае, — продолжала она, как будто ей только что пришло что-то в голову. — Как я засну без маминой сказки? — Девочка сполоснула зубную щетку и устроила грандиозное шоу, демонстративно плюнув в раковину. — А песенка про папу?

— Какая песенка про папу? — спросил Дэн, следуя за ней в сплошь розовое, украшенное бантиками королевство принцесс, которое было ее спальней.

Стены, занавески, ковер — все сияло теплыми розовыми оттенками, а над кроватью был нарисован сверкающий сказочный дворец. Дэн поймал себя на том, что представляет, как Патрик поднимается на стремянку, красит стены и развешивает пастельные банты, и почувствовал, что волосы у него на затылке встают дыбом. Как же брат любил свою маленькую девочку.

Би расстегнула костюмчик с единорогом, бросила его на пол и запела. Ее голосок был высоким и сладким, хотя и зазвучал немного глухо, когда она начала стаскивать школьную форму, а джемпер застрял у нее на голове.

Я скучаю, папочка,
Скучаю по тебе.
Мой любимый папочка,
Свет в моей судьбе.
Пожалуйста, верни-и-ись!
Люблю тебя, твоя Би.

Если раньше Дэну было просто грустно, то теперь горе грозило задушить его. Как мог шестилетний ребенок вынести потерю отца, когда раньше мир был сплошным волшебством и сказкой? Он с трудом мог себе это представить.

— Чудесная песня, — прохрипел он, когда она натянула пижамные штаны, а затем попыталась встать на кровати в шаткую стойку на голове. — Действительно особенная. Ты сама ее придумала?

Ее ноги подкосились, она захихикала и надела пижамную курточку.

— Мама немного помогла, — призналась она, ныряя в рукава. — Например… одно слово. И кое-что из мелодии. Но все остальное я придумала сама.

Он обнял ее, потому что на мгновение не смог найти слов.

— Я тоже скучаю по нему, — сказал он, прижимая к себе маленькое тельце.