Обещание

Погода на улице всё меньше радовала тёплыми моментами. Спать даже в отсутствие ветра в шалаше становилось холоднее, да и бегать до города перед тренировками оказалось довольно утомительным занятием. В какой-то момент я даже начал всерьёз рассуждать, как бы так ненавязчиво намекнуть Халуну, что ему пора бы уже в собственном доме обживаться. К счастью, он сообразил раньше, чем я перешёл к активным действиям. В очередной раз вернувшись на площадку, я увидел, собравшую вещи Чууну, которая уже шла к выходу. Она и впрямь очень походила на брата, но выглядела несколько более жизнерадостной и беззаботной, нежели мастер Халун.

— Вы очень похожи, — сказал я, провожая её и детей взглядом до выхода.

— К счастью для Илибеза, она не акаст, — сказал Халун и встрепенулся. — Подожди, чего это ты на неё заглядываешься?

— Нравится. — Язык сработал быстрее головы, и, заметив испепеляющий взгляд мастера, чуть от него отстранился — Что?

Он вздохнул, но за искренность решил помиловать меня и вышел вслед за сестрой. Должно быть, мне и впрямь не следует рассматривать её, раз Халун так бурно реагирует на мой, казалось бы, безобидный взгляд.

* * *

К сожалению, как мне рассказал Роулл, когда я поёжился от промозглого ветерка, в Давурионе существует не только лишь лето, в начале которого я как раз и появился. Остальные времена года он, к сожалению, не назвал, но сказал, что есть тёплый период — аналог вышеназванного, два сырых периода — осень и весна, и, конечно же, холодный — зима. Но что меня больше всего поразило, длились они совсем не поровну. Осень и весна занимали лишь по месяцу, зато примерно одинаковые лето и зима делили между собой оставшиеся десять. Самое смешное, что Роуллу показались дикими уже мои рассказы про примерно одинаковые времена года.

— Когда же, — причитал он, — растениям вызревать?

Пришлось снова напоминать ему, что есть мир, живущий по несколько иным законам, правда я всё равно не мог поверить, что впереди нас ждёт длительная зима. Скорее, даже боялся этого.

— Надеюсь, этот оборот порадует урожаем. — Сказал он. — Будет много снега и много работы.

С чего он взял такой прогноз, я, честно говоря, не представлял, но решил довериться. А кто его знает, в самом деле?

Отзанимавшись с Роуллом, я, довольный жизнью, снова сходил в душ, посетил столовую, после чего решил немного прилечь в гамаке. Однако, вернувшись в дом, я обнаружил кое-что новое: висящие на лямках гамака какие-то ни то тканные, ни то лиственные вещи. Кроме них прямо на ветке дерева с фонарями висел чёрный ковёр, состоящий из множества плотно расположенных листочков, формой похожих на те, из чего сделан гамак. В принципе, пока я тренировался с Роуллом, кто угодно мог зайти сюда, и я бы об этом не узнал.

В первую очередь я подошёл к чёрному полотну и, взяв его в руки, понял, что это вовсе не ковёр, а самый настоящий длинный плащ с капюшоном. Такой не имеет рукавов и вешается на плечи. Внутреннюю сторону украшало переплетение множественных тоненьких черешков бордового и белого цветов. Неожиданно для себя я почувствовал, что на ощупь они ничем не отличаются от обычной ткани, разве что чуть-чуть прохладной. Наружные же листики практически не отражали свет, и мне подумалось, что у этого есть практическое значение, правда, какое — загадка.

«Приодеть меня решили?» — подумал я, примеряя плащ.

Несмотря на внушительные размеры, он весил совсем немного и почти не давил на плечи, а застёгивался сверху двумя завязками и действительно доставал до пола. В голову даже пришла мысль, что веник мне в доме больше не понадобится, но я откинул её и посмотрел на вещи, висящие на канатах гамака.

Первыми я взял в руки перчатки, покрытые с тыльной стороны ладони такими же листиками в чешуйчатом порядке, а с внутренней — переплетением тончайших нитей того же свойства, что и у плаща. Они оказались неожиданно удобными, и, взяв в руки следующий объект одежды, я почти явственно почувствовал мельчайшие неровности его материала, как если бы брал голыми руками.

Сразу же захотелось проверить, смогу ли я так же ловко орудовать мечом в этих перчатках. Оказалось — вполне. Рукоять не соскальзывала, и я держал её как и прежде, уверенно.

Остальные части наряда имели тот же цвет, что и наружная часть перчаток и плаща, но листьев на них не росло. Там была обычная плотная ткань с тёплыми подкладками.

Облетев себя магическим взглядом, я усмехнулся:

«Граф, очень приятно, граф».

Оружие в ножнах ещё больше дополняло образ.

Впрочем, днём на улице ещё не установилась такая температура, чтобы щеголять в обновках, да и свои я держал в порядке: стирал, подшивал, снимал, если предстоит какой-то труд или тренировка. В новинках же я боялся, что очень быстро упарюсь.

Раздевшись, отложил вещи и улёгся в гамаке.