Обещание

Да что за мысли дурацкие? Лишь чёрт знает, как я оказался на кладбище; мой дом развалился и ушёл под землю прямо у меня на глазах; все мои вещи, считая, наверное, машину, документы и деньги, пропали. А я ещё пытаюсь рассуждать, как это трава или росток дерева смогли пробиться сквозь брусчатку⁈ Где я вообще⁈ Какому психу понадобилось, чтобы я здесь оказался? Как поскорее свалить от сюда — вот об этом нужно думать в данную минуту, но нужные мысли как-то даже не лезли в голову. Они сразу застряли в подсознании, благодаря которому я, наверное, и был в панике.

Силы вскоре решили оставить меня, и я снова пошёл, успокаивая бешено бьющееся сердце. Горло от частого дыхания болело, больно закололо в районе диафрагмы, а мышцы напряглись до того, что ещё чуть-чуть, и я просто свалюсь рядом с очередной кучкой.

Вскоре, ведомый то ли страхом, то ли силой воли, я увидел высокие железные ворота, а за ограждением стоял густой хвойный лес. Наконец-то выход!

Но не тут-то было. Даже в темноте я рассмотрел, что створки насквозь проржавели и держатся на очень честном пионерском слове. Наверху, прямо над аркой, под которой стоят створки, я увидел множество переплетающихся полосок стали. Они образовывали рисунок и только после нескольких минут его изучения, а заодно и отдышки, я понял, что там изображён маленький непропорциональный человечек, рубящий мечом существо, похожее на крокодила, только с крыльями на спине, рогами на голове и длинными, намного длиннее, чем у крокодила, зубами в пасти.

Чем дольше я смотрел на это творение, тем больше мне казалось, что рисунок оживает, но каждый раз, когда я моргал или отводил взгляд, рисунок становился прежним.

Сверху, над этим металлическим творением, я увидел какие-то символы, не похожие ни на латиницу, ни на кириллицу, ни на другие известные мне алфавиты. Расшифровывать я их не стал, а когда дыхание успокоилось, попытался открыть одну из створок. Не вышло; я подёргал вторую взад-вперёд — опять же облом. Позади я услышал ворону, и мне как-то ещё сильнее захотелось выйти из этого проклятого кладбища. Недолго думая, я применил уже грубую силу и ногой ударил прямо в центр, между створками. После этого варварского действия одна массивная дверь с грохотом упала землю, а вторая со скрипом чуть-чуть подвинулась и, неприятно лязгнув, застряла намертво. Впрочем, мне не до чужой собственности, когда я сам не знаю, куда попал без телефона и документов.

Прошагав по решётке, которую образовывали прутья створки, я вышел на тропинку в тёмном лесу. Как говорится, из огня да в полымя. Никаких указателей, да и желания останавливаться, чтобы решить, куда идти, не возникло, поэтому я быстрым шагом направился вперёд. Лес, куда я попал, тоже не отличался тишиной. Здесь деревья шуршали громче, ворон заменили птицы, которых я не видел, корни так и продолжали торчать, а я то и дело об них спотыкаться. В глубине леса стоял такой же густой туман, как я увидел ещё в окно, но на дорогу он не вылезал. В нём я слышал, как пробираются животные, но и их не видел. Страх потихоньку покидал меня, и его место медленно заполняло безразличие ко всему. К воронам, к хищникам и к отсутствию хоть какой-то связи с внешним миром.

Какие-то пустые размышления прервал очередной корень, торчавший из земли выше обычного, и мне пришлось начинать их сначала. Ноги несли меня, но как-то нехотя, а голова всё не хотела принимать то, что я каким-то образом очутился здесь. Туман в лесу потихоньку спадал, и зверья, судя по звукам, становилось меньше, правда, прямо передо мной изредка пробегали какие-то существа, похожие на сусликов. Рассмотреть их в темноте, да ещё и в движении я не находил возможным.

Ночные птицы переставали петь, а корней, торчащих из-под земли, поубавилось. Деревья здесь росли необычной высоты и ширины, они закрывая небо своими густыми шумными кронами, и поэтому не получалось понять — утро сейчас или очень поздний вечер. А может быть, даже день? Теплилась, правда, в голове единственная приятная мысль — они полностью закрыли меня от возможного дождя. Она и стала мне единственным утешением и той ниточкой, за которую я подвесил рассудок, да и сам, похоже, держался.

Хорошо, что я не снял пальто, но плохо, что не надел штаны с сапогами потеплее. Вся одежда, которую я надел, промокла то ли от пота, то ли от дождя и теперь, благодаря ещё и ветру, быстро забирала тепло моего тела. И будто бы этого мало, изнутри недовольно булькнул пустой желудок.

Шашлычки, блин, картошечка жаренная, пельмени со сметаной — всё это всплывало у меня прямо перед глазами, но как только я протягивал руку, оно исчезало. Дожили! Уже галлюцинации появились. Только этого не хватало. Причём, с каждой такой я явно чувствовал, что сил всё меньше. Адреналин, похоже, уже переработался и оставил всё на самотёк, а пока бежал, я успел изрядно истощиться.