Обещание

Она отличалась от тех экземпляров, что доводилось мне видеть раньше в музеях, посвящённых средневековью — она имела очень крупное кольцо и охватывала не только торс, но и плечи с головой и, судя по длине, спускалась до самых колен этого маленького человека.

Рисковать и выпрыгивать с криками, мол, помогите, куда я попал и что всё это значит, и надеяться на то, что здесь снимают фильм, я не хотел. А если это правда какой-то псих-отшельник, мародёрствующий на выкопанных могилах? Что он сделает с живым человеком, оказавшимся незваным гостем в его доме — вообще не хотелось думать. Поэтому я терпеливо ждал.

Вопреки моим надеждам, этот, судя по взрослому лицу, карлик не собирался покидать дом, а подошёл к бочке, взял ковш и вычерпнул от туда воды, которую выпил в несколько больших глотков. Выдохнув и вежливо рыгнув, он уселся за стол, куда только что кинул свою кольчугу. Достав из-за пазухи свёрток, перевязанный тоненькой верёвочкой, человек открыл письмо, щёлкнув засохшим сургучом, и пробежался глазами по нему. Мне не было видно, что он там читает, поэтому я вздохнул неслышно и приготовился ждать.

Прошла минута, и я увидел, как незнакомец противно скрипящим пером начал что-то выводить с другой стороны того же листа. Должно быть, ответ. Это продлилось секунд двадцать, и, как только он вышел, я вылез из укрытия и на цыпочках подошёл к выходу. С величайшей аккуратностью я приоткрыл дверь и выглянул. Хозяин дома шёл туда же, откуда я вчера пришёл, и даже не оборачивался. Облегчённо вздохнув, я успокоил сердце и подошёл к той самой бочке. Там, оказалось, самая обычная вода. Про её чистоту и прочую чепуху я в такой ситуации задумываться не стал. Чай, не отравлюсь, если этот так уверенно её пьёт.

Идти в том же направлении, что хозяин дома, что днём, что ночью, мне не хотелось, поэтому я выждал, пока он вовсе не скроется, застегнул подсохшее пальто и вышел. Тропинка дальше снова превращалась в каменную дорогу, а лиственный лес светлел. Первое же дерево за домом я выбрал, чтобы сходить под него, и затем снова вернулся на дорогу.

К сожалению, я так ничего и не поел, но хоть выспался хорошо, и теперь мой шаг даже мне казался более твёрдым, чем вчера, хотя ноги от вчерашних забегов, немного ныли. Мешающих корней на тропинке больше не встречалось, да и света доставало, чтобы не потерять направление. Пели незнакомые птицы, дул уже приятный тёплый ветерок, отгоняющий события вчерашнего, но меня всё равно кое-что тревожило. Где я? В какой стране? Стоит ли мне оставить попытки проснуться? Впрочем, сколько по щекам ни хлопал, да руки ни щипал, ничуть не помогало. Только лишь бодрило.

Кроны лиственных деревьев впереди пропускали всё больше света, а сами великаны постепенно расступались, поэтому солнце теперь приятно согревало меня, чудом не подхватившего простуду или что похуже. Впрочем, сколько там дней инкубация? Небось, ещё наверстаю со всеми вытекающими из носа, да чихающими изо рта.

Вскоре я увидел впереди что-то вроде площади, пусть и не очень широкой. Приблизился, и моему взору открылись старые статуи людей, солнце на которых падало лишь клочками. Каждое изваяние в мельчайших деталях передавало рисунок на одежде — рельефную вязь вьюнов и веточек с листьями, а поверх них, будто бы смеясь, росли всамделишные плющи и вьюны. Статуи так же вооружили разнообразным оружием — мечами в ножнах, прямыми и загнутыми, широкими и узкими, луками без тетивы, где-то я даже увидел на поясе небольшой будто бы сапожный молоток. Возможно, здесь изваяли не только воинов, но и ремесленников, и это моё предположение подтвердилось, когда я увидел человека вовсе без инструмента, но с вырезанной птицей в правой руке.

Но какая-то деталь, объединяющая их, не давала мне покоя. Что-то выбивалось из общей картины, но что именно, я понять не мог.

«Не слишком ли реальные декорации?» — спросил я себя, ковыряя ногтем трещинку в сапоге одной из каменных статуй. Да, где-то в душе ещё теплилась надежда на это, но с каждым мгновением она таяла. С другой стороны, меня могло… не знаю, пусть будет «забросить» куда-нибудь далеко, где сохранились вот такие образчики давно почивших цивилизаций. Чёрт, даже мысли от чего-то стали возвышенными и излишне театральными.

Раздвигать растения руками, чтобы посмотреть на лица мне не хотелось, потому что плющ мог оказаться ядовитым. В растениях я не особо разбирался и про него только слышал что-то, но название, по-моему, говорящее. Тронешь — будет плющить.

Желудок настойчиво подсказал, что такими темпами я вскоре могу вовсе обессилить, поэтому либо я должен возвращаться в дом к тому старику и искать там еду, либо идти вперёд, в надежде найти другой дом с менее жутким обитателем внутри. Ещё бы хорошо наладить контакт, но это уже второстепенное. Уж жестами показать, что хочу кушать, нет — уже жрать, я смогу. Выбрал второй вариант.