Обещание Габриеля

Джулия неожиданно для себя произнесла благодарственную молитву мудрости и поддержке Кэтрин Пиктон. Эта женщина стала крестной матерью всей ее семьи.

– Вот, возьми.

Перед ней стоял Габриель со стаканом ледяной воды.

Джулия встрепенулась:

– И давно ты тут стоишь?

– Не очень. – Он вложил стакан ей в руку и рухнул в кресло-качалку. – Тебе полагается пить большой стакан воды каждый раз, как ты ее кормишь.

– Я знаю.

Джулия благодарно припала к стакану.

Габриель зевнул, протер глаза:

– Отчего ты меня не разбудила?

– Ты устал.

– Так ведь и ты, дорогая. – Габриель поднял детскую деревянную табуретку и поставил перед Джулией. Осторожно сел на нее – колени неуклюже торчали на уровне груди. – Я только что еще одно письмо получил из Эдинбурга.

– Они там рано встают.

– Это да. Они хотят запланировать объявление и торжество как можно скорее.

– Ты поедешь один?

Габриель глубоко вздохнул, тронул Джулию за левую икру.

– Нет. Я хочу, чтобы со мной поехали ты и Клэр.

Он скользнул ладонью к ее ступне, поднял ее двумя руками и стал разминать подошву.

– Мне не полагается летать, пока не пройдут шесть недель после кесарева. И я не думаю, что Клэр следует тащить в полный микробов самолет до всех прививок.

– Но ты же поехала бы со мной, если бы мы подождали до двадцать первого октября? – тихо и осторожно спросил Габриель.

Джулия на миг задумалась.

– Да. Я вряд ли смогу присутствовать на торжестве или любых мероприятиях, если только Ребекка с нами не поедет. Но мы можем попытаться. Ты думаешь, в Эдинбурге не будут возражать, чтобы я приехала с тобой?

– Пусть лучше не пробуют.

Выражение лица Габриеля не обещало ничего хорошего.

Это был Профессор в своем естественном состоянии, свирепый, заботливый, гордый, целеустремленный – как защищающий свое золото дракон.

Джулия решила разрядить обстановку:

– Не сомневаюсь, что женское население Эдинбурга будет в восторге при виде профессора Эмерсона, идущего по улицам города с коляской. И в килте.

Габриель нахмурился:

– Чушь. Никто не хочет меня видеть в килте.

Джулия подавила улыбку:

– Тебя ждет сюрприз.

Он посмотрел ей в глаза. Голубые радужки пронизывали ее насквозь.

– Это тебя и беспокоит? Женское население?

Джулия хотела соврать. Отчаянно, безумно хотела соврать.

– Чуть-чуть.

– Я с тобой. В Кембридже, в Эдинбурге – где угодно.

Палец Габриеля массировал ей середину подошвы. Глаза смотрели ей в глаза.

– Не хочу гостевого брака, – сказала Джулия слабым голосом, и в глазах у нее стояли слезы.

– С языка сняла. – Габриель встретил ее взгляд, быстро заморгал. Он попытался переключиться на ее правую ногу, но Джулия махнула рукой – не надо.

– Клэр как раз заканчивает.

Джулия выключила приложение грудного вскармливания.

Габриель встал, поднял ребенка на руки, поцеловал в щечку. С пеленального столика взял пеленку и положил себе на плечо. Погладил девочку по спинке и покачался на босых ногах, ожидая, пока она отрыгнет.

У Джулии замерло сердце.

– Я так тобой горжусь, – прошептала она.

Габриель посмотрел на нее вопросительно.

– Что ты выбран сейджевским лектором, – объяснила она. – И что ты такой хороший отец и хороший муж.

– Не такой уж я хороший, – тихо сказал Габриель и отвел глаза, будто похвала его смутила. – В основном из чистого эгоизма. И с тобой, и с Клэр – все это ради себя самого.

– Интересно, что подумает университет Эдинбурга насчет того, что у них в резидентах будет отец грудного ребенка?

– Если кто что скажет, я на этот университет в суд подам. За дискриминацию.

По лицу Габриеля было видно, что он не шутит.

Джулия поправила ночнушку и встала на левую ногу, изо всех сил стараясь скрыть от мужа свое недомогание. Правая все еще не отошла.

Габриель нагнулся и поцеловал жену.

– Отчего бы тебе спать не пойти? Я девочку убаюкаю. Она любит слушать, как я пою.

– Кто ж не любит? – рассмеялась Джулия.

Она наклонилась к нему, прижалась лбом ко лбу, потом направилась в спальню, захромав сразу же, как скрылась из виду Габриеля.

Глава 18

Несколько дней спустя

В день крещения Рейчел и Аарон стояли рядом на подъездной дорожке со своей машиной и разговаривали с Габриелем.

– Давайте за нами в парковочный гараж, и оттуда пойдем в церковь вместе.

– Мы подойдем. – Рейчел глянула на газон: – Кажется, владельцы фламинго приехали их забирать. Всех, кроме одного.

– То есть как?

Габриель подвинулся так, чтобы видеть клумбы перед домом. Рядом с большим пожарным гидрантом стоял розовый пластиковый фламинго в черных солнечных очках. Габриель повернулся к сестре:

– Твоя работа?

– Все отрицаю.

Рейчел отодвинула Аарона с дороги и открыла дверцу машины.

– Он еще тут будет, когда мы вернемся? – возвысил голос Габриель.

– Естественно. И если, пока нас не будет, он найдет себе подружку, у тебя по всей лужайке могут оказаться малыши. Снова!

Рейчел громко засмеялась и села в машину.

Габриель выругался себе под нос, глядя на свой красивый газон перед домом. Потом хотел было вернуться к своей машине, но глянул в сторону, на улицу, перпендикулярную Фостер-плейс. За перекрестком медленно полз черный «Ниссан» с тонированными стеклами.